Качаю головой, так как подобрать слова кажется более сложной задачей, чем предполагала. Я уже видела мыло Келлана в ванной, но ощущение этого запаха на его свежевымытом теле – его собственный способ обонятельной пытки. Я заставляю свой мозг придумать, что бы такое сказать остроумное или глубокомысленное, но выходит лишь:
– Что собираешься делать?
– Есть, – тут же говорит он, и микроволновка подчиняется команде, любезно пикая. Келлан достает миску, перемешивает, пробует и удовлетворенно кивает. Если я что и узнала о Келлане за те три дня, что мы были соседями, так это то, что он не лгал, когда говорил, что любит макароны с сыром. Он закупает их в огромных количествах, и один из наших четырех кухонных шкафов забит коробками с ними. В смысле, мне так же нравится тарелка макарон с сыром, как и любой девчонке, но употреблять их в таких количествах это вроде как противно. И все же сложно не думать о макаронах с сыром как о чем-то сексуальном и аппетитном, когда их подносит ко рту обнаженный до пояса Келлан МакВи.
– Что ж, – начинаю я, готовясь сбежать и, даст бог, не поставить себя в неловкое положение, начав пускать слюни.
– На кого ты, говоришь, учишься? – спрашивает Келлан, подтягиваясь и усаживаясь на столешницу.
Это происходит? Мы… разговариваем? Только я и Келлан МакВи?
– Пока под вопросом, – слышу собственный голос, к счастью, звучащий как обычно. – В этом году изучаю всего понемногу. А ты специализируешься в социологии, верно?
– Да, – он беззаботно пожимает плечами. – Это кажется беспроигрышным вариантом. После можно двигаться во множестве направлений.
– Конечно. – Делаю глоток воды и стараюсь не выглядеть так, словно тяну время в собственном доме. Я хочу разговаривать с Келланом. Хочу, чтобы так было и дальше. Я забросила кардиган подальше в свой шкаф в ту же секунду, как распаковала вещи, и, хотя корсеты и кожаные мини-юбки полетели туда же, не хочу, чтобы он видел во мне чопорную начинающую библиотекаршу, с которой познакомился в нашу первую встречу.
Из уважения к дождливой погоде, я надела джинсы и бирюзовую фланелевую рубашку, которая хорошо сидит и подчеркивает мою фигуру – не то чтобы он заметил это. После затянувшегося мгновения неловкой тишины я вздыхаю и разворачиваюсь, чтобы уйти.
– Хэй, – говорит он.
Я останавливаюсь:
– Да?
– Ты минуешь Ферму Братств, когда едешь в город, верно? На работу?
Я притворяюсь, что мне нужно подумать об этом, будто я не проводила много времени на той улице.
– Полагаю, да.
– Ты, случайно, не могла бы завести кое-что Кросби? Ему нужно это завтра, а сегодня я туда не пойду.