– Для этого есть скайп.
– А я думал для этого есть порно.
Я смеюсь и отпиваю еще вина.
– Без разницы что, лишь бы сработало, приятель.
Раздается звонок в дверь, и мы с Марселой мгновенно переглядываемся.
– Я открою, – заявляю я, вставая и спеша вниз по лестнице.
Несмотря на меховое пальто, Селестия дрожит на крыльце. Нэйт недалеко от нее ушел, держа над ними зонтик, чтобы спастись от не то снега, не то дождя, который сыпет весь день, превращая улицы в скользкую, коварную «кашу».
– Входите, входите, – тороплю я, отходя в сторону. – Добро пожаловать.
Нэйт протягивает мне бутылку вина.
– Самое лучшее в Бернеме.
– Спасибо. Привет, Селестия.
– Привет, Нора. Здесь замечательно пахнет.
– А минут через десять и на вкус будет замечательно, – произносит Келлан с верхней части лестницы, выглядя как кинозвезда. – Рад, ребята, что вы смогли прийти.
Челюсть Нэйта напрягается.
– Рад быть тут.
– Тройное свидание, – задумчиво подмечает Келлан. – Большая редкость.
Я строю ему мину, и он ретируется, в то время как я провожаю Нэйта и Селестию в гостиную.
– Выпьете чего-нибудь? – предлагаю я. – Есть уже открытая бутылка белого вина, или мы можем открыть эту. Еще есть пиво.
– А какого сорта белое вино? – спрашивает Селестия.
Запамятовав, я разворачиваюсь, чтобы прочесть название на бутылке, которую мне протягивает Марсела.
– Скажи ей, что это не содержащий жира, полу-кофеиновый нектар изготовленный в дебрях Папуа-Новой Гвинеи, – шепчет она.
– Шардонне, – вместо этого говорю я, протягивая бутылку.
Селестия изучает ее и поджимает губы.
– Наверно, я просто выпью перрье>20.
Мы все замираем.
– У нас есть водопроводная вода, – нерешительно предлагает Келлан. – Со льдом?
Марсела мечет взглядом молнии в Нэйта, будто он виноват, что его девушка любит в жизни лучшее. В ответ Нэйт смотрит на нее, не спуская глаз с их надетых для показухи одинаковых фартуков.
– Тогда может пиво, – говорит Селестия. – Любое подойдет.
– Я буду тоже самое, – добавляет Нэйт.
Я достаю из холодильника две бутылки и передаю им.
– Очень празднично, – отмечает Нэйт, кивая на мольберт. – Твоя работа, Нора?
Я немного давлюсь вином.
– Ах, нет. Это Келлан нарисовал. И насобирал ветки, – указываю на украшенную хвоей телевизионную консоль, отчаянно желая отвлечь внимание от мольберта, хотя он в буквальном смысле светится как Рождественская елка. Потому что под ней на верхней части страницы оставшаяся часть секс-списка. Келлан зачеркнул Красный Корсет, как делал с остальными именами, оставив только туристок, но отказавшись уничтожить список, пока официально не получит от них подтверждения.