Он приглашает нас на вечеринку влюбленных в одном из женских сестринств, но Кросби отмазывается, говоря, что у нас планы. Келлан блудливо поигрывает бровями, желает нам удачи и отъезжает.
– Завидуешь? – спрашиваю я, когда Кросби вздыхает и провожает их взглядом.
Он переводит на меня взгляд.
– Чему?
– Этому. Такому… разнообразию.
– Ты шутишь? – Он выезжает на дорогу и едет в сторону Бернема. – У меня есть Нора-Ботаничка, Нора-Ассистентка, Нора-Осужденная Преступница, Нора-Заядлая Тусовщица… Многообразие твоей личности предоставляет мне все разнообразие, которое мне когда-либо потребуется.
– А я не знаю, что вижу в тебе.
Он сгибает руку, и даже в тусклом свете уличных фонарей видно, какие у него впечатляющие мускулы.
– Наверно, этих ребят.
Я щурюсь.
– Ничего не вижу.
Пару минут спустя мы подъезжаем к дому братства и находим свободное место для парковки за несколько домов от «Альфа Сигма Фи». Здание погружено в темноту, парни либо на вечере живого микрофона, чтобы поддержать друзей, или на одной из множества вечеринок по всему кампусу.
– Дом братства, – шепчу я, вылезая из машины и следуя по тротуару за Кросби. – Как мило!
Он шлепает меня по заднице.
– Вот погоди.
Он проводит меня внутрь и вверх по лестнице к своей комнате, отпирает дверь и пропускает вперед. Если б я ожидала лепестки роз и романтическую музыку, то была бы очень разочарована. Она такая же, как всегда, вплоть до уголка журнала «Хастлер», высовывающегося из его наволочки.
– Вот, – произносит он, беря в руки пару моих спортивных штанов со спинки стула и бросая мне. – Надень это.
Я хмурюсь.
– У меня такое ощущение, что это полная противоположность того, как я себе все представляла.
– Терпение, кузнечик. Всему свое время.
– Будем надеяться. Ты же знаешь, я люблю спать в этих спортивках. У тебя пять минут, прежде чем я взорвусь.
Он смеется.
– Я проверну все быстро. Переоденься, а я сейчас вернусь. – Он спешит покинуть комнату, и я слышу, как он сбегает вниз по лестнице, пока натягиваю спортивки поверх колготок. Я не сняла свою куртку и, поскольку он тоже этого не сделал, остаюсь в ней, гадая, в чем его задумка.
Это выясняется через пару секунд, когда он возвращается с букетом роз.
– Та-дам! – восклицает он, выхватывая цветы из-за спины.
– Серьезно? Мы же говорили, что не будем ничего готовить!
– Какой смысл во всех этих совместных праздниках, даже липовых, если не отмечать их соответствующе?
– Спасибо, – говорю я, принимая букет и вдыхая аромат. – Они прекрасны.
Он подмигивает мне.
– Ты прекрасна. А теперь положи их и пошли. – Он открывает окно и облачение в спортивки обретает смысл. Я кладу цветы на кровать и вылезаю на улицу, Кросби следует прямо за мной.