Беральд. Это ваша жена уговаривает вас отделаться таким образом от дочерей. Я не сомневаюсь, что из чувства милосердия она была бы очень рада, если бы они обе стали благочестивыми монахинями.
Арган. А, вот оно что! Виновата во всем оказалась моя бедная жена! Она причина всякого зла! И все против нее!
Беральд. Нет, братец, оставим ее в покое. Я согласен, что эта женщина исполнена лучших намерений по отношению к вашей семье, что она совершенно бескорыстна, что с вами она поразительно нежна, а к вашим детям выказывает из ряду вон выходящую привязанность и доброту, – все это совершенно верно. Не будем о ней говорить и вернемся к вашей дочери. Какие соображения побуждают вас отдать ее за сына лекаря?
Арган. Те соображения, братец, что мне нужен именно такой зять.
Беральд. Да, но ей-то он совсем не нужен, а у меня как раз есть другой жених, который гораздо больше ей подходит.
Арган. Да, братец, но этот гораздо более подходит мне.
Беральд. Однако, братец, человек, которого она должна выбрать себе в мужья, предназначается для нее или для вас?
Арган. И для нее, и для меня, братец. Я хочу иметь в своей семье таких людей, которые мне нужны.
Беральд. Значит, если бы ваша маленькая дочка была взрослой, вы отдали бы ее за аптекаря?
Арган. Почему же нет?
Беральд. Неужели вы всю жизнь будете возиться с докторами да аптекарями и не перестанете считать себя больным, наперекор мнению людей и самой природе?
Арган. Что вы хотите этим сказать, братец?
Беральд. Хочу сказать, что я не знаю человека, который был бы менее болен, чем вы, я хотел бы иметь такое здоровье, как у вас. Лучшим доказательством вашего здоровья и прекрасного состояния вашего организма является то, что при всем вашем старанье вы до сих пор умудрились не испортить вконец вашей здоровой натуры и не подохнуть от всех лекарств, которыми вас пичкают.
Арган. А знаете ли вы, братец, что только ими я и держусь? Господин Пургон прямо говорит, что без его забот обо мне я не прожил бы и трех дней.
Беральд. Смотрите, как бы его заботы не отправили вас на тот свет.
Арган. Поговорим, братец, серьезно. Значит, вы совсем не верите в медицину?
Беральд. Нет, братец, и не думаю, чтобы для моего блага мне следовало в нее верить.
Арган. Как! Вы не верите в истину, установленную всем миром и почитаемую на протяжении многих веков?
Беральд. Я не только далек от того, чтобы верить в нее, но считаю, что это самая большая глупость, придуманная людьми. И если посмотреть на вещи с философской точки зрения, то я не знаю худшего лицемерия и большей нелепости, чем когда один человек берется вылечить другого.