Впрочем, сбежал он от Анны Петровны вполне корректно, не испортив с ней отношений, оставив за собой право заходить к ней на правах друга, в расчете и впредь добывать здесь нужные сведения, — сбежал под благовидным предлогом: ему теперь, как агенту, было бы непредусмотрительно жить у нее, агента же, притом сам господин Кирилов советовал переселиться поближе к студентам, за которыми Клеточников должен был наблюдать. Расчет оказался верным. Вскоре разыгралась поставленная Николкой Рейнштейном драма, героями которой должны были стать редакторы и типографщики «Земли и воли», и никакой возможности следить за событиями не было бы у Клеточникова, если бы не квартира Анны Петровны. Агентурная служба, увы, не оправдала надежд, которые возлагал на нее Михайлов, — у Клеточникова отнюдь не прибавилось возможностей узнавать больше того, чем он узнавал через Анну Петровну.
Михайлов надеялся, что Клеточников, став агентом и встречаясь у Кирилова с другими агентами, не только сможет выявить новых агентов, но и получит возможность знакомиться с планами сыска из первых рук. Этого не произошло. Никаких особых поручений Кирилов не давал, для свиданий назначал такое время, когда Клеточников не мог столкнуться у него с другими агентами. Притом, определив Клеточникову общую задачу — следить за состоянием умов студенчества, предупредил, чтобы тот являлся на свидания только тогда, когда у него было что-либо интересное для сообщения. Интересного же у Клеточникова, естественно, ничего быть не могло. Несколько раз он был на студенческих балах, один раз на сходке в медицинской академии, отчеты об этом, согласованные с Михайловым (чтобы как-нибудь случайно не повредить нелегалам), и представлял Кирилову. Тот отзывался одобрительно о стиле изложения и почерке, относительно же содержания сообщений ничего не говорил, но видно было, что содержанием он недоволен. Однако же и гнать никудышного агента не гнал; стало быть, рассуждали Клеточников и Михайлов, имел-таки какие-то виды на него. Между тем некоторая польза от агентурной деятельности Клеточникова все же была. Дело в том, что Кирилов принимал секретных агентов не в Третьем отделении, а на одной из явочных квартир, на Литейном, туда являлся со своими сообщениями и Клеточников; землевольцы, установив за этой квартирой наблюдение, открыли еще нескольких вредных шпионов.
Но период агентства оказался недолгим. Через месяц, в начале марта, Клеточникову было передано (через Анну Петровну же) распоряжение Кирилова явиться в агентурную канцелярию и предложено место чиновника для письма, то самое, о котором хлопотала Анна Петровна и которое Кирилов благоразумно не спешил предоставить незнакомому человеку, не узнав его ближе. Агентурная работа и была отчасти способом проверить и узнать его.