— Когда у тебя… день рождения? — спросила Реджина почти шепотом. В ожидании ответа она задержала дыхание и взмолилась, чтобы Франческа назвала любую другую дату, но только не третье октября.
Вопрос показался Франческе странным.
— Третьего октября. А почему вы спрашиваете?
Из груди Реджины вырвался сдавленный стон. Все еще надеясь на чудо, она задала следующий вопрос:
— В каком году ты родилась?
Монти говорил, что девушка совсем юная, но не упоминал возраста. Ее дочери сейчас было бы… семнадцать.
— Какое это имеет отношение к…?
— В каком году? — повторила Реджина. Она с трудом держала себя в руках.
— В тысяча восемьсот шестьдесят шестом, но почему это вас так интересует?
— Боже мой! — Реджина закрыла лицо руками, вскочила с кровати и выбежала из комнаты.
На следующий день Реджина отказалась выйти из своей комнаты. За все это время она не сомкнула глаз. Всю ночь женщина провела в раздумьях, как сказать Монти, что девушка, на которой он собирался жениться, была… его сестрой. Она просто не могла поверить, что крошка, которую столько лет назад она пустила в плавание по реке, в настоящий момент оказалась в ее доме и смотрела на Монти как на своего будущего мужа. Это была какая-то невозможная, невообразимая насмешка судьбы.
Реджина родила на берегу реки… одна и запуганная… как раз за три дня до приезда мужа. Убежденная в том, что у нее нет выбора, она решила, что они с малышкой никогда не должны узнать друг о друге, и даже жалостливый писк новорожденной не смог поколебать ее намерений. Теперь она знала имя своей дочери… Франческа… Но, как и тогда, она твердо стояла на своем хладнокровном решении. Ее зачатие и рождение были величайшей ошибкой Реджины — ошибкой, о которой не знал даже отец ребенка. Она ни разу не позволила себе усомниться в правильности поступка, когда спустила лохань с ребенком в реку. Тогда она поклялась себе, что унесет эту тайну в могилу и все в ее жизни будет по-прежнему.
— Я должна запретить Монти встречаться с Франческой, — повторяла она себе. Ее мучила мысль, что сердце сына будет разбито, но так было лучше, чем если он однажды узнает, что девушка, которую он выбрал себе в жены, — его сестра.
— Ты думаешь, твоя мама спустится к нам до того, как я уеду? — спросила Франческа у Монти.
— Не знаю, — ответил он, озадаченный поведением матери.
— А можно мне подняться наверх и поговорить с ней? — не унималась Франческа.
— Да, конечно. Я думаю, ей будет приятно, — предположил Монти. Девушка постучала в дверь Реджины, но ей никто не ответил.
— Я уезжаю, миссис Рэдклифф, — позвала она. — Я просто хотела поблагодарить вас за гостеприимство. Я замечательно провела время. Мне очень жаль, что вы плохо себя чувствуете, но я надеюсь, что скоро мы снова увидимся. — Франческа хотела спросить, не обидела ли чем Реджину, но не решилась. — До свидания, — сказала девушка и спустилась по лестнице.