— Я… поговорю с Монти, — рассеянно пообещал Сайлас, желая только одного — чтобы Реджина ушла.
Реджина же почувствовала моральное удовлетворение оттого, что достигла поставленной цели.
— Спасибо, Сайлас. Монти послушается тебя, ведь он тебя уважает. — В последнем она не была уверена, но знала, что Сайлас Хепберн был очень тщеславным человеком, поэтому лишний раз потешить его самолюбие могло ей быть только на руку.
Уже подойдя к двери, Реджина снова обернулась. Как ей хотелось закричать ему: «Это твоя дочь!» Но чувство самосохранения одержало над ней верх.
Сайлас сидел за столом, опершись локтями о стол и придерживая голову руками. Реджина догадывалась, о чем тот сейчас думал. Она надеялась, что он поговорит с Монти да и сам изменит свое отношение к Франческе, и они оба прекратят добиваться ее расположения.
Она не могла допустить, чтобы Сайлас женился на собственной дочери, но была не в силах рассказать ему правду, потому что если бы узнал он, об этом обязательно узнал бы и еще кто-нибудь.
Сайлас с ума сходил от мысли, что этот сердцеед Нейл Мэйсон увлечен Франческой. Он должен был найти способ избавиться от Нейла, прежде чем Франческа влюбится в него.
В четверг днем Франческа направила «Мэрилу» к ее обычному месту стоянки, в маленькую бухточку Баджи-Крик. День выдался очень жарким, и они только что выгрузили партию леса на лесопилке О’Шоннесси. Джо находился вместе с ней в рулевой рубке. Он давал дочери последние наставления, продолжая готовить ее к экзамену для получения свидетельства. По его мнению, она была уже почти готова, и отец собирался записать ее в списки кандидатов в ближайшие несколько недель.
Франческа стерла с лица и шеи пот. Она чувствовала себя выжатой как лимон, но дело тут было не в жаре. Столько всего нужно было знать и помнить на экзамене, да еще столько других разных мыслей лезло в голову, и ей казалось, что у нее в голове сплошная каша.
— Я, пожалуй, искупаюсь, — сказала она.
— Не отплывай далеко от парохода, — предостерег Джо. — Здесь опасное течение.
— Со мной все будет в порядке, — устало заверила отца Франческа. Она была не в том настроении, чтобы прислушиваться к его заботливым советам. — Я же говорила тебе… я отлично плаваю, — добавила она.
— Очень может быть, — тут же откликнулся он, — но эта река погубила немало отличных пловцов. — Озабоченное выражение лица Джо напомнило Франческе о гибели матери, и она подумала, что отец никогда не смирится с потерей; придется ему уступить. Девушка также признавала: ее раздражительность связана с тем, что ежедневная работа бок о бок с Нейлом Мэйсоном дурно влияла на ее душевное состояние. Она практически не разговаривала с ним, поэтому атмосфера на «Мэрилу» была и без того тяжелой, чтобы еще ссориться с отцом.