– И ты уйдешь? И больше не вернешься?
– Посмотрим.
Он подошел к ней и поцеловал ее. Это было как соединение двух полярностей, притяжение плюса и минуса. Они чувствовали, что гармонично дополняют друг друга, сливаются, как две половинки действительно единого целого.
– Я здесь, Лизка, я тебя люблю, прислушайся к своему сердцу, не к своим мозгам, хоть раз, прошу тебя, а к своему сердцу, – очень тихо сказал он.
– Я не могу поступить так безответственно. Я очень боюсь и не знаю, как правильно поступить.
– Я буду с тобой, милая моя, не бойся, ты все правильно делаешь. Я поддержу тебя, только, пожалуйста, будь со мной.
Артем увлек ее за собой на диван. Он целовал ее, она отвечала на его ласки, задыхаясь от счастья.
– Темка, пообещай, что всегда будешь рядом.
– Конечно, буду. Я сейчас поеду к Сашке и обо всем ему расскажу. Так дольше не может продолжаться, он обязательно все поймет.
– Я думаю, что не стоит этого делать в такой ситуации, то есть при этих обстоятельствах… – начала Елизавета.
– Обстоятельства всегда можно преодолеть, а потом, когда пройдет время, даже самые серьезные и важные обстоятельства забудутся, – он шутливо потрепал ее по щеке, – а любовь останется, любовь забыть невозможно.
Лиза слушала его и думала о том, что будет дальше. Она верила ему, хотя понимала, что это безумие, что она не может сказать Саше о своих отношениях с Артемом. Такая новость может серьезно навредить ее мужу, поставить под угрозу его выздоровление, а то и просто перечеркнуть, свести на нет все старания врачей.
– Все, родная моя, я ухожу, как и обещал, не буду злоупотреблять твоим терпением, – Артем пошел в прихожую.
– Куда ты? – окликнула его Елизавета.
– Ты хочешь, чтобы я остался? – улыбнулся Береснев.
– Я спрашиваю, куда ты? Ты едешь в больницу? Я с тобой.
– Останься дома и отдохни, на тебе лица нет, – Артем снова обнял ее. – У нас с Санькой предстоит мужской разговор.
Никитина ничего не сказала, только покачала головой. «Думаю, они действительно лучше разберутся без меня», – заключила она, закрывая за ним дверь.
Береснев действительно отправился напрямую в больницу к Скворцову. Напряжение ситуации дошло до критической отметки, мина замедленного действия могла взорваться каждую секунду, он вдруг очень ясно это осознал. Он хотел защищать Елизавету, и он должен был поговорить со своим другом и расставить все точки над i. Момент был действительно неподходящим. Еще с детства его отец учил не бить лежачего, а для начала помочь ему подняться, чтобы сражаться с равным противником. Он был готов сделать все, чтобы его друг Санька как можно скорее стал прежним, пережив ужас катастрофы, пламени горящего вертолета и холода огромных таежных сугробов. Но Артем думал и о Лизе, о том, что не мог жить без нее и заставлять ее разрываться между ними двумя он тоже был не в силах.