Свадьбу играли по деревенскому обычаю. Я в этом ничего не понимал и ощущал себя болванчиком. Зато Коля чувствовал себя как рыба в воде. По пути из костела нам дважды перегораживали дорогу — вымогали деньги и выпивку. Коля урегулировал это быстро. Когда свадьба перешла к танцам, невесту, как водится, украли, о чем присутствовавшим сообщили во всеуслышание. Коля отправился на переговоры с похитителями, и скоро вернулся с Лилей. При этом моя супруга едва удерживалась от смеха.
— Знаешь, что он им сказал? — шепнула мне на ушко. — Требовали двадцать пять рублей и три бутылки водки. Он ответил, что сейчас заберет жениха и уедет. И они будут иметь дело с моим папой, — Лиля не выдержала и расхохоталась. — Папу в деревне боятся. Согласились на две бутылки со стола…
Застольем командовали специально назначенные сваты. Они вели церемонию, давая слово присутствующим в одном им известном порядке. К концу застолья один из них вынес большое блюдо, обернутое рушником.
— А зараз адарым маладых! ╤м на кватэру!
Первым встал Вацлав.
— Ад нас с маті — пятьсот рублё?!
На блюдо упали купюры. Я едва не рухнул со стула. Ничего себе зачин!
— Тетя Гэля — сто рубле?! Тетя Франя — сто рубле?!..
Каждую сумму сват озвучивал на весь зал. Деньги сыпались. Как я быстро сообразил, одаривали по родству. Чем ближе — тем больше. Меньше всего давали подруги невесты и ее школьные друзья, но и они клали по десять рублей минимум. К концу церемонии сваты на глазах у всех пересчитали деньги.
— Дзве тысячі пяцьдесят рубле?! — озвучил один из них сумму.
Ни фига себе! Взнос на кооперативную квартиру, считай, есть. Деньги с поклоном вручили мне. Я сунул их в карман.
— Здымай з нявесты фату! — велел сват.
Я подчинился. Лиля пошла румянцем.
— Праводзім маладых!
Мы с Лилей встали и вышли из зала. В гардеробе набросили на себя верхнюю одежду. Какая-то незнакомая мне женщина отвела нас в чужой дом.
— Почему не к вам? — спросил я Лилю, когда женщина ушла.
— Не спрашивай! — покраснела она. — Так нужно.
Кровать в спальне была расстелена, и я не стал настаивать. Устал. Впрочем, не настолько, чтобы отрубиться сходу. Так что то, что мне не позволяли несколько месяцев, случилось. Мы уснули почти сразу. Утром нас разбудила та же женщина и мать Лили. Мы встали и умылись. Женщины тем временем убирали постель. К нам они вышли с довольными лицами. Только тут я просек. На простыне осталось кровавое пятно. Носить ее и показывать всем, конечно, не будут, но сообщат: невеста до свадьбы сохранила девственность. Родителям из-за этого уважение — правильно дочку воспитали. А женщина, в чьем доме мы ночевали, — свидетель.