Ручная пластика (Волынкин) - страница 5

Этот принцип - от периферии к центру - хорошо знали в древней медицине, а также сакральность во взаимном творчестве в отношениях врача и пациента, учителя и ученика, остатки этого можно видеть в восточных философских учениях. (В восточной медицине - мало, она уже растиражирована)

Этот принцип - ключевой в нашем методе, хотя никакого отношения ни к ученичеству, ни к Востоку, ни к древности и ни в коем случае к подавлению человеческой личности не имеет. Только к согласию с сутью этой принципиальной установки, где требуется участие, участие на равных правах, вовлеченность в процесс, где борьба идет не в одиночку - борются двое.

Что же легче? Терпеть муки голода и каторгу тренажеров или проявить смирение, да еще умудриться при этом «не терять сознания»? Это большой вопрос. Особенно, для современной эмансипированной, самостоятельной и не нуждающейся в авторитетах женщины.

Эта дилемма - целая духовная коллизия, которая постоянно и отчетливо вырисовывается в нашей деятельности и которую можно повсеместно наблюдать не только в такой узкой теме, но и в остальной жизни.

Неизвестно, на какую часть делить наше и так уже мизерное число женщин - «я только сама» и «помогите, я и сама готова помогать» - такой статистический анализ не провести уже никому, поэтому разделим опять условно пополам и получим 0,16%.

«НАШЕ ЭСТЕТИЧЕСКОЕ МЕНЫНИНСТВО«, ИЛИ ТЕ, КОМУ ПРЕДНАЗНАЧЕНА КНИЕА И МЕТОД - ЛИШЬ 0,16% ЖЕНЩИН.

Поэтому нет смысла в широком распространении данной брошюры на книжных прилавках (Основная книга помещена в Интернете), нет смысла популяризовать метод в массовом масштабе - масссово- популярным он никогда не будет, разве только лет через двадцать- тридцать, а может и через сто.

И тем более, бессмысленно кому-то беспокоиться, что метод конкурентен для косметологов, диетологов, хирургов, массажистов, работников фитнесса и т.д.

Откуда появлюсь «эстетическое меньшинство»?

Сегодня мир полюбил стройность и, конечно, это не ново. Но дело в том, что появилось и нечто другое, что можно назвать уже целым (пусть маленьким), но миром, «миром эстетики худобы», теперь «стройная» - это не простое и не однозначное понятие, как прежде. Людям теперь нравится не вообще худая женщина, а «внутри худобы» стало различаться - что нравится, а что нет, что привлекает, а что отталкивает. Вместо прежнего черно-белого восприятия «полная - стройная» появилась радуга - многообразие женских форм худых или стройных фигур.

Дело оказалось не в вопросе моды, как еще продолжают утверждать, а в том, что люди раньше этого просто не видели. И процесс этот может двигаться только дальше, в сторону еще большей дифференциации, но не в сторону упрощения и отрицания. Поэтому разговоры о том, что в моде сейчас худые, а мода изменчива и скоро все вернется к прежнему эталону (хотя бы, как надеются, к Мерилин Монро), несостоятельны. Вернуть назад не получится, «зрячего» «слепым» принудительно, не искусственным образом, не сделать. Этого уже не вычеркнуть из культуры, просто потому, что человечество