Эта высокопарная чушь на Аню никакого впечатления не произвела, обычный треп, обычное самолюбование. Подобная дребедень произносится такими кирами каждый день по пять раз, и скорее всего он не сам додумался до таких мыслей, а у кого-то их украл.
Но обиженная Сарма, которую Кир походя списал со счета, сказала сердито:
— Тебя не поймешь. Ты же сам сказал, что главное — не внешность, а умение себя подать! Тогда и возраст ни при чем, если ты еще не совсем старуха-развалина!
— Ну, уметь себя подать — дело тонкое. Хотя в принципе женщину «подает» мужчина. Красота женщины — ее внешность. Красота мужчины — его ум!
Столь убогая расхожая чепуховина была Ане и вовсе не интересна. Она уже поняла, что Кир старался блеснуть своим тонким мышлением перед одной из дам, грузной, неряшливой и скучной, и цели его совсем другие, не лирические, что и стало очевидным из следующих слов Кира:
— И потому, Людмила, если мы объединим мой ум, мои возможности и небольшие капиталы с твоими связями, то в деле парфюмерии можем добиться изрядных успехов.
Неприбранная грузная Людмила, которой при всем ее золоте в ушах, на шее и на пальцах на яркую внешность и «изюминку» претендовать не приходилось, вяло улыбнулась, кивнула и ответила что, дескать, сейчас парфюмерию все дурочки предпочитают покупать заграничную, а на свою по глупости поплевывают.
— Дуры наши бабы, — сказала она, напористо перекрикивая музыку оркестра. — Пусть наши кремы, пудра и грим уступают в колорите, но все заграничное — на химии! Если той же французской или американской косметикой пользоваться постоянно, то шкура с фейса через полгода клочьями полезет! Все толковые актрисы в кино и на телевидении сперва нашу косметику накладывают, потому что она натуральная, а уж потом чуть-чуть подмазывают лицо всеми этими Диорами и мадам Рубинштейн!
— Я про то и говорю! На этом и надо играть! — подхватил Кир, и из дальнейшего туманного разговора Аня поняла, что Кир и Людмила пытаются провернуть какую-то махинацию с парфюмерией, поскольку Людмила была в достаточно высоких чинах на местном широко известном комбинате «Дзинтарс».
Сарма, уже хлебнувшая коньяку, прервала деловую беседу:
— Кир, все-таки сознайся, подарил ты за просто так, без кровати, шубу Смуйдре или нет?
Кир вытащил сигарету из красивого плоского портсигара и насмешливо глянул на Сарму.
— Подобные фокусы — для деловых пижонов.
— Значит, это был не ты? Ведь все Смуйдру видели в этой шубе!
— Не я, во всяком случае.
— Значит, кто-то другой из подпольных миллионеров! — засмеялась Сарма.
— Подпольных рижских миллионеров я знаю всех, — уверенно ответил Кир. — И могу тебя заверить, ни один из них такую глупость себе не позволит.