А так как я, несмотря на детское тело, имел опыт взрослого человека, то и отношения постепенно смог выстроить правильные. Я ничего не требовал от кузена. Игрушки, внимание, особое отношение – мне этого не нужно. Но я постоянно создавал такие ситуации, при которых у мальчика пробуждалось любопытство и заинтересованность.
Например, с тем же турником и брусьями. Я же не настаивал, что бы он занимался со мной. Нет, я действовал хитрей. Там слово, здесь намек, поговорил о том, как круто быть сильным. И вот уже мои мысли и идеи Дадли воспринимает совершенно серьезно и ответственно.
Иногда, вскользь, «я бросал» ту или иную мысль. Что не в подарках счастье, что грести всё под себя – не есть хорошо, что сила это хорошо, а если есть ум – ещё лучше, что честность не пустой звук.
Я и сам удивлялся, как Дадли быстро это «впитывал» и начинал меняться. Вот уж поистине, как писал Джек Лондон в «Белом Клыке» что юность это как мягкая глина, из которой можно вылепить любую форму.
Первого сентября мы пошли в школу вместе с Дадли. В обычную школу, где проходят примерно те же предметы, что и мы проходили в десятилетнем возрасте в России.
И отношение ко мне не намного хуже, чем к Дадли. Петуния купила нам одинаковые по цене вещи – форму, рюкзаки, учебники, письменные принадлежности. В общем, никакого унижения с их стороны в этом вопросе я не заметил, и за это стоит им сказать большое спасибо.
И наши одноклассники не чмырили, и не пинали меня. Возможно, поводом послужило то, что улучшились отношения с Дадли, а возможно и то, что сам Гарри просто на просто вел себя не так, как нужно.
В школьном классе дети либо принимают в свой круг человека, либо нет, и тогда начинают его высмеивать или гнобить по всякому. Но меня, благодаря Дадли, приняли в свои ряды.
Мне, конечно, было не очень интересно принимать участие во всех этих детских делах – шалостях и забавах, но иной выбор отсутствовал. И приходилось быть как все, и не выделяться.
Кстати, именно в школе я заметил интересную деталь: я стал чувствовать себя более молодым. Нет, весь мой житейский опыт, и все знания и понимания из прошлой жизни никуда не делись. Но они словно подёрнулись пеленой, ушли в тень, и теперь я все чаще ловил себя на мысли, что думаю о себе именно как о десятилетнем мальчике, а не как о взрослом.
Сложно сказать, в чем тут дело. Поразмышляв пару дней на эту тему, я пришел к выводу, что возможно психика адаптировалась и пыталась таким образом смягчить ситуацию с этим переходом в новый мир, новым телом и изменением возраста.