– Так вот откуда этот запах! – прикрыв платком свой нос, закричала Лизетта. – Поразительно… Нет, это просто возмутительно! Свинья под моим окном! Какая наглость! Разлеглась и спит, как у себя в свинарнике. Ну, я тебе сейчас покажу!
Лизетта открыла форточку, схватила попавшиеся под руку генеральские сапоги и швырнула их, один за другим, на улицу, пытаясь попасть в свинью. Не тут-то было. Один сапог упал в лужу, где тут же наполнился водой, а другой улетел за крыльцо. Лизетта разозлилась еще больше. Схватила мужнины домашние туфли и тоже швырнула в форточку. Один упал прямо перед свинячьим пятачком, другой – неизвестно куда. А свинья лежала себе как ни в чем ни бывало, не обращая никакого внимания на вопли Лизетты и туфли.
От этих воплей генерал проснулся, увидел сердитую, возмущенную жену. Вскочил с постели, накинул на себя халат, надел пенсне, схватил свою саблю и босиком подбежал к окну.
– Что там опять такое? Не ночь, а сущий кошмар, – закричал генерал.
– Меня сейчас хватит удар! Я проснулась от ужасной вони. Подошла к окну, а там… там… Ты не поверишь! Под окном генеральской спальни валяется… свинья. В грязной луже лежит и похрюкивает! Возмутительно! Позор! Куда ты меня привез? В свинарник! – кричала Лизетта.
– Да уж! Это тебе не французские духи. Изрублю в куски любого, даже свинью, ради тебя, дорогая! Да, свинья – это в самом деле возмутительно… А где, кстати, мои домашние туфли? – спросил супругу генерал.
– Дорогой, пока ты спал, я, как могла, сражалась за нашу честь с этим мерзким животным. Я пыталась его прогнать и бросила в эту жирную тушу первое, что подвернулось под руку. А подвернулись мне твои сапоги и твои туфли. Ты же сам всегда говоришь, что любая битва требует жертв.
Генерал посмотрел на свои босые ноги и спросил:
– В чем же мне теперь ходить?
– Дорогой, только не огорчайся. Походи немножко в моих, в розовых с помпонами… И вообще ты сам виноват! Куда ты меня привез! После нашего дома, после столицы!.. Со вчерашнего дня я только и слышу: хрю-хрю, му-му-му, кукареку-кукареку. А я-то надеялась, что вечером будет бал в нашу честь, – горько сказала Лизетта.
Генерал попытался втиснуть свои ноги в шлепанцы.
– Ну и шлепанцы! Розовые, еще и жмут. Тьфу! За одну ночь я потерял очки, сапоги и туфли. Не хватает только, чтобы исчез мундир. И я останусь в Захудалом навсегда. В нижнем белье и розовых шлепанцах. С помпончиками!
Вскоре прибежала Агафья. Пинками она отогнала упрямую свинью от окон спальни. Свинья недовольно визжала, но, в конце концов, все-таки поднялась и пошла искать себе новое место.