Любой столичный город в известной мере похож на пчелиный улей с той только разницей, что пчелы это одна семья, и если эта семья куда – то собирается, то собираются все вместе, все вместе трудятся, покрывают убытки, которые им наносит человек. А жители города, в особенности столичного – это амбициозные, эгоистичные, агрессивные личности, изолирующиеся друг от друга при помощи каменных перегородок, железных дверей, массивных замков, компьютеров, потому что не терпят себе подобных и с трудом уживаются друг с другом в собственных клетушках. Каждый занят своим собственным делом, а начиная с первых дней второго тысячелетия, каждый влез в компьютерные дебри, где нередко пребывает денно и нощно.
Куда там до общественных проблем, до того, что делается в их городе. Ну, подумаешь, привел Ленин в 17-ом году кучку сомнительных личностей, полу-эмигрантов и заставил русских дураков, как он их называл, поднять штыки и ринуться на Зимний дворец, пусть это его, это не наше дело, решили жители столицы России – Петербурга. А когда стала литься кровь, когда польский бандит Дзержинский посылал пули в затылок в подвалах, словно упражнялся в стрельбе, думать о чем-то уже было поздно.
Точно так же и в Киеве. Сначала одна палатка галичан, а потом вторая, а потом третья,… десятая. А потом целый городок, огороженный забором, – киевлян это мало заботило. Более того, революционерам, призывающим бороться с москалями и президентом – москалем Януковичем, дабы скорее войти в Евросоюз, сразу же после появления на площади, на второй же день, киевляне несли продукты питания, шоколад, вино и водку. Бабульки на последние копейки своей пенсии выпекали пирожки и несли на Майдан. Кушайте, родненькие, коль решили нас ослобонить и прямиком у тот Евросоюз продвинуть, да прямехонько за стол посадить, где, сказывают, всяких заморских продухтов, хоть отбавляй.
– Та що, та що, я и сам националист, – признавался какой-нибудь толстопузый адвокат, зарабатывающий тридцать тысяч гривен в месяц. – Национализм – цэ прогрессивное движение, вся западная Еуропа сплошные националисты.
– А училка Фарион! как она учит детей во Львове! Ничего руського. Вы розумиете, Мария цэ совсем не Мария, Мария москальское имя, а на украинский мове так цэ буде Марийка. Просто це гениально, – доказывал доктор филологических наук, депутат Верховной Рады в течение многих лет, великий писатель Украины, чьи сочинения издавались томами по две строки каждый том, Яворивский.
А потом, как это обычно бывает, когда к власти пришли сомнительные личности, назначенные американцами, когда пролилась кровь, когда выйти на улицу из своей протухшей конуры стало небезопасно, когда градусник в этих конурах опустился до 9 градусов, когда Украина стала распадаться территориально, – ахать и охать столичным жителям стало поздно и бесполезно. Мало того, если будет полностью восстановлена историческая справедливость, если юг Украины, подаренный Лениным хохлам, если Екатеринослав, Одесса, Николаев, Харьков и Запорожье вернуться домой, в Россию, если Польша вернет свои территории, а Венгрия – Закарпатье, то в этом будет виноват каждый житель Киева. Каждый житель столицы, если не прямо, то косвенно виноват в том, что творится в стране в целом.