Вот только про сон он вспомнил лишь тогда, когда, ведомый странным предчувствием, выскочил во двор и обнаружил там бездыханного отца, рядом с которым валялся наполовину зарывшийся в землю меч.
Неподалеку нашелся и соседский пес, сумевший-таки оборвать веревку и нашедший свою смерть возле плетня. Казалось, собаку что-то напугало до такой степени, что она в ужасе помчалась прочь, не понимая, куда и зачем бежит. Но при этом на собаке, как и на старике, не было ни ран, ни побоев, которые могли бы объяснить произошедшее.
Правда, больше никто из жителей не пострадал, но при этом, как ни странно, ни один из них не слышал в ту ночь никакого шума. Ни криков деда, ни воя насмерть перепуганной собаки… как будто ничего и не было. И никто больше, кроме отца Вэйра, не видел дурных снов или зловещих предзнаменований.
Более того, люди напрочь позабыли про то, что накануне в деревню вообще приходил непонятный туман. И вместо того чтобы отвечать на вопросы убитого горем соседа, смотрели на отчаявшегося найти правду кузнеца со вполне объяснимым сочувствием.
Не помнили о тумане и в соседней деревне. И в Парме никто не заметил ничего необычного. И в других деревнях, где он спрашивал, не ведали о такой напасти. Люди жили своей жизнью и не задумывались над терзающими мужчину сомнениями.
В конце концов, старики иногда умирают, выйдя поутру во двор. Да и псы частенько тревожатся, чуя приближающуюся смерть. И вообще, говорили сельчане, Вэйру все это могло действительно присниться, поэтому незачем искать загадки там, где их нет и быть не может. Ведь, кроме одного старика, никто не пострадал. А уж то, почему тот вдруг решил выйти во двор с мечом и почему Всевышний именно в этот момент решил забрать к себе очередную светлую душу, простым людям неведомо.
После таких аргументов кузнецу пришлось отступиться и вынужденно признать, что зерно истины в этих словах есть. Со временем он даже сумел убедить себя, что люди правы, и постепенно успокоился. Хотя к туманам, которые частенько наползали с Ленточки, с тех пор все равно относился настороженно.
Однако после того, как спустя семь лет после той беды он увидел еще один сон… когда нашел поутру лежащего на полу сына, вокруг головы которого расплывалась лужа крови, и понял, что рана на его лице никак не могла появиться во время падения с полатей, а мечущийся в бреду мальчик отнюдь не заболел… затем в страшном подозрении обежал весь дом и обнаружил, что следом за отцом потерял еще и дочь… то осознал, что тут замешана какая-то магия. И следующим же утром, не слушая соседей, все-таки отправился в Парму, откуда отписал наместнику о своих подозрениях.