В этом красном флаге, тачанке, в пении «Интернационала» не чувствуется ностальгии именно по советскому времени: ностальгия здесь скорее по детству с «Неуловимыми мстителями», по игре в войнушку. Попытка вернуться, обмануть время.
То же столкновение заматеревшей взрослости и почти забытого, непонятного уже детства мы видим и в одном из самых пронзительных рассказов Новикова «Там, где зимуют тритоны». Герой его уже ничего нового не ждет от жизни: удачи в бизнесе не радуют, они случайны и больше похожи на поражения, семейная жизнь давно стала бременем, а сидение в кафе только усугубляет тоску. Тоска сосет его и на празднике проводов осени у дочки в детском саду.
После конкурсов, песенок, танцев воспитательница решила провести викторину для родителей. И задала вопрос: «Где зимуют тритоны?» Родители напряженно молчали, никто не хотел ошибиться при детях; герой пытается вспомнить: «А действительно, где они зимуют? Нет, не помню, не знаю». Наконец дети решили помочь: «На суше». Родители вздыхают с облегчением…
По дороге домой герой пытается рассказать дочке сказку. У него плохо получается – ничего сказочного, сказка скорее напоминает жалобу. И вдруг перед ними взрывается сброшенный сверху пакет с водой. Герой привычно пугается и злится, недоумевает, кто его сбросил, – до ближайших многоэтажек метров сто, – а дочка восторженно объявляет: «Это был самый сильный в мире “хлюп”».
На месте, где только что было страшно, теперь умиротворенно висело облако мельчайшей взвеси. Освещенное заходящим солнцем, оно слегка покачивалось и клубилось, как пар от дыхания большого доброго животного. – И герой Новикова на несколько секунд ощущает себя в сказке, даже видит в небе нечто необыкновенное: – В темнеющем, густо-прозрачном воздухе на большой высоте жужжал странный предмет, похожий то ли на летающий бочонок, то ли на иностранный спутник-шпион. Сделав большой круг, он удовлетворенно завис на мгновение над нами, весело закудахтал, а затем лег на курс Вазастана. Я точно знал, что Вазастана.
Герой Новикова человек сугубо городской. На природу выбирается редко, выезжает на своем автомобиле, чтоб отдохнуть, набраться сил, насладиться рыбалкой. Через несколько часов или дней он обязательно вернется. Совсем иной горожанин в рассказах Ильи Кочергина. Название его сборника «Помощник китайца» (2003) очень точно: оно сразу рождает мысль о человеке неприкаянном, не знающем, как ему жить, что делать.
Но первый рассказ – «Алтынай» – настраивает читателя на иной лад. Кочергин описывает поездку двух молодых, но уже суровых, опытных лесников – Юрки и Илюхи – по своему участку тайги на Алтае. Ребята довольны своей судьбой, они на ты с дикой и опасной природой, они вроде бы счастливы. Но с ними увязалась девушка-алтайка – Алтынай. Она откровенно навязывается в невесты к Илюхе, показывает, какая она смелая, домовитая, нетребовательная, и действительно – чего бы не жениться? – девушка каких поискать. Но Илюха делает вид, что не замечает, не понимает поведения Алтынай. А на самом деле – он не решается окончательно связать свою судьбу с этой таежной жизнью, обзаведясь семьей. Оказывается, он не нашел обетованную землю, живя здесь, не сжег мосты в другой, городской, столичный мир.