Посередине Оби стоит несколько больших барж.
Поезд переезжает Обь и, крадучись, со скоростью примерно пять километров в час, подбирается к станции Новосибирск. Подбирается, подбирается и наконец подбирается.
На станции Новосибирск население вагона резко увеличивается. Соседние боковые места занимают мужчина в белой футболке с надписью Russia и женщина в розовой футболке с надписью Russia.
Отправление поезда от станции Новосибирск.
Широкие улицы и высокие дома Новосибирска. В темноте сияет зеленая неоновая вывеска «Зеленые купола».
Наступает ночь, за окном практически ничего не видно.
С одной стороны, именно то, что есть на самом деле. Больше, если не фантазировать, написать вряд ли что получится. Нет, конечно, можно зафиксировать множество деталей, но это окажется психологической неправдой, – человек, находящийся в вагоне, тем более не первый день, не хочет замечать все детали, он томится своим здесь пребыванием, ему здесь тягостно, даже если он сел в этот вагон ради того, чтобы записать свои впечатления.
Но, при всем уважении к методу Данилова, я, как читатель, протестую. Я прочитал «Горизонтальное положение», написанное так же, еще два-три подобных по стилю рассказа и больше уже не могу. Путевой очерк читал без всякого читательского удовольствия. И, судя по рецензиям на сайте премии «Национальный бестселлер», новое произведение Данилова «Описание города» – в том же ключе.
Стилистический самоповтор мы видим и в романе Сергея Самсонова «Проводник электричества». Я с трудом могу представить себе читателя, наслаждающегося этой огромной, нарочито сложно написанной книгой. Тем более после «Аномалии Камлаева» и «Кислородного предела»…
Закончу этот обзор новой прозой одного из самых ярких дебютантов начала нулевых Дмитрия Новикова из Петрозаводска.
Его рассказы «Муха в янтаре», «Там, где зимуют тритоны», «Куйпога», «На Суме-реке», «Рубиновый вторник», опубликованные в «Дружбе народов» и «Новом мире», и вскоре составившие сборник «Муха в янтаре», были встречены с огромной радостью. Эти рассказы стали, прошу простить за штамп, свежей струей в довольно-таки душной атмосфере нашей тогдашней прозы.
Дмитрий Новиков (параллельно с Ильей Кочергиным) открыл нам нового героя – вроде бы сугубо городского человека, уже пожившего, но не вжившегося в реалии постсоветской действительности. Эта внутренняя неустроенность провоцирует героя на смешные, но искренние безрассудства («Рубиновый вторник»), гонит за город, к природе («Куйпога», «На Суме-реке»), которую герой не понимает, боится, и недаром – природа только обостряет тоску.