Практически не слышен сегодня и голос автора, такой знакомый нам по классике XIX века. Философские, лирические отступления считаются чуть ли не признаком дурного тона. Автор надежно прячется за персонажами. Не избежали этого и новые реалисты, которые в первых своих вещах не скупились, даже пиша от третьего лица, давать свои, авторские, оценки. И это насыщало тексты мыслями, смыслом.
* * *
Частная история показана и в «1993» Сергея Шаргунова. Недаром автор снабдил роман таким подзаголовком: «Семейный портрет на фоне горящего дома».
Правда, очень многие читатели из-за обложки (на ней горит баррикада и развивается флаг СССР), анонсов («книга выходит в год двадцатилетия кровавых октябрьских событий»), репутации автора (с юности разрывается между литературой и политической деятельностью) восприняли роман как произведение о событиях исключительно сентября-октября 1993 года, чуть ли не хронику. А оказалось, это история жизни трех среднестатистических людей по фамилии Брянцевы, обитающих в ближайшем Подмосковье. Горящий дом, это не Верховный Совет, а их гибнущая семья.
Начало романа, впрочем, располагает к тому, что главным в нем будет политика. В «Прологе» мы глазами юноши Пети видим некое протестное шествие и последующее столкновение с ОМОНом (пока что угадывается 6 мая 2012 года в Москве), участники которого вспоминают «девяносто третий». Петю «беспокоили те события, мучило непроясненное прошлое, связанное с дедом». В финале «Пролога» Петю хватают и запихивают в автозак…
Далее – страшный пожар в Москве 24 июня 1993 года, когда заживо сгорели больше десяти пассажиров троллейбуса. Среди погибших и старушка Валентина Алексеевна, которая и выводит нас на главных героев книги – ее приемную дочь Лену, мужа Лены Виктора и внучку Татьяну.
Лена и Виктор работают в аварийке – она диспетчер, он в бригаде ремонтников. (Кстати, бригада какая-то универсальная – сначала идут ремонтировать электричество, а потом в основном чинят водопроводные трубы. Но, может, так бывает…) Автор довольно подробно описывает трудовые будни Брянцевых, часы отдыха в подмосковном доме на земле. И постепенно мы узнаем, что не всегда Брянцевы сидели в аварийке. Оказывается, Лена работала раньше в Министерстве обороны, в службе тыла, Виктор – электронщик, новатор.
Здесь, как и в романе Гуцко, мы видим сознательное опрощение героев. Но если Топилин опрощается, чтобы стать «реальным», а не «книжным», то Брянцевы опрощаются, чтобы легче жилось. Не физически, а морально. Они вовсе не герои, вот и на переезде из Москвы Виктор настаивает, чтобы не встречаться с бывшим Лениным ухажером.