У нее начали болеть колени, и ей пришлось прекратить ее ежедневные утренние пробежки. Ее это очень огорчало. “Я старею, мой дорогой, – сказала она ему, – а ты все тот же молодой человек, которого я встретила на автобусной остановке”. Вместо бега она решила заняться плаванием. Она по-прежнему вставала в 6 утра, быстро готовила себе завтрак и мчалась в университетский бассейн. В теплое время года она плавала в наружном бассейне. Ей так это нравилось, что она иногда теряла чувство времени, и тогда ей приходилось торопиться с приготовлением к классу. Питер как-то подумал, что он тоже мог бы вставать рано, просить его самодвижущееся чудо доставить их в бассейн, записывать на камеру, как она плавает, возвращаться домой и программировать чудо, чтобы оно отвезло себя обратно в университет в конце дня, чтобы ее забрать. Он, однако решил, что постоянные посетители бассейна могут заметить, что один и тот же человек приходит в бассейн каждое утро в течение многих лет, чтобы снимать какие-то видео. “Жаль, что машина не может сама управлять видеокамерой, но требовать от нее этого было бы, наверное, уже чересчур,” – сказал он себе.
~~~
Они продолжали вести свои вечерние разговоры о том, как проходили ее дни. Факультет однажды попросил преподавателей подать предложения о новых курсах для студентов и аспирантов. Ей эта идея очень понравилась, и она много думала о возможных альтернативах. Результатом стал новый аспирантский курс об индийских авторах, пишущих по-английски.
В отличие от большинства стран мира, в Индии не было одного языка, которым должны были бы владеть все ее граждане. Хинди/урду мог бы стать таким языком, но он очень отличался от языков юга Индии, и южане крайне возражали, чтобы принять его, как объединяющий всю страну язык. Они опасались, что это привело бы к гражданству первого и второго класса, основанному на знание языка. У английского не было такой проблемы. На нем повсюду говорили, но родным он был очень для немногих; большинству приходилось его учить как второй или третий язык. К сожалению, правительство никогда бы не согласилось объявить его объединяющим всю Индию языком. Его использование, однако, продолжало расширяться, и некоторые писатели начали выбирать его основным языком их творчества. Они надеялись, что написанные на нем книги будут пользоваться спросом по всей стране. “Это очень интересная тема, новая индийская литература на английском. Здесь в Штатах никто не знает этих писателей, за исключением небольшой группы иммигрантов. Я надеюсь, что новый курс поможет это исправить хотя бы в какой-то степени. Они пишут о вещах, которые близки сердцу их читателя, но кажутся нам странными и далекими. Их словарный запас очень часто ограничен, а язык прост и незатейлив. Но это только начало. Индийский средний класс очень быстро растет. У них недавно вошло в моду нанимать американских или английских гувернанток для их маленьких детей. Агентства, которые помогают им находить их, не испытывают недостатка в кандидатах. Молодая женщина без университетского образования из небольшого городка на Среднем Западе может попытаться свести концы с концами случайными работами, или она может получить бесплатное проживание в богатой индийской семье, плюс неплохую зарплату просто потому, что английский ее родной язык. Большинство маленьких подопечных этих гувернанток вырастут двуязычными. Когда-нибудь у них самих будут дети. И тогда им не понадобится приглашать гувернанток из-за границы, чтобы передать им свой язык; они сделают это сами. Появится целая новая социальная прослойка, чей английский будет не хуже твоего или моего. Он станет их основным языком общения между собой. Тамил и пенджабец, для которых он родной, будут чувствовать большую близость друг к другу, чем к их этническим группам. И наверняка они будут заядлыми и разборчивыми читателями. Можно поручиться, что некоторые из них будут писать и публиковать книги для таких же людей, как они сами. Эти книги будут также хорошо написаны, как те, которые издаются здесь в Штатах. И кто знает, может быть через несколько сотен лет, столицей английской литературы будет не Лондон или Нью-Йорк, а Бомбей!”