– Почему?
– Потому что есть такое понятие – «команда». Так вот у них – команда.
– Выводы.
– Нужно делать то, что мы умеем делать лучше всех остальных.
– Воровать партийные деньги?
– Гм… не все знают, где они лежат. Но общая посылка к партии – верная. Я имел в виду, что у нас и только у нас есть опыт политической борьбы. И мы умеем противников либо превращать в союзников, в добровольных союзников, либо – в недобровольных, но тоже союзников.
– Что вы предлагаете?
– У каждого генерального директора телеканала есть репутация. Но все они – тоже люди… Нужно найти нечто, что не вписывается в репутацию генерального директора, а потом предложить ему на выбор: сохранить ее или нет.
– Ищите.
Офис телекомпании
За 9 месяцев и 3 дня до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».
Ближе к концу марта. Пятница. 13:19.
«Надо будет как-нибудь сесть и посчитать! – Железнов раздраженно, на пределе своих возможностей молотил тремя пальцами по клавиатуре – сочинял по внутренней почте очередной ответ на очередной запрос «продажников» о графике производства развлекательных программ на канале, в которые можно втиснуть немедийные опции спонсоров. – Посчитать – сколько писем приходит в зависимости от дня недели и времени суток!»
Железнов был абсолютно уверен, что в пятницу после обеда их количество неимоверно возрастает. «Раза в два или в три… не меньше. Просыпаются, что ли, все к концу недели?! Типа, надо же и на работе что-то сделать, а не только навредить…»
Дело в том, что во всем, что касалось работы, Железнов был очень «системным». Возможно, самым «системным» в телекомпании: разработал свою структуру классификации и хранения информации, безукоризненно ее соблюдал, никогда не позволял себе расслабиться и бросить на произвол судьбы информацию, с которой он работал. В результате – ни одного потерянного файла за все время работы в компании. Это с одной стороны. С другой – все достаточно быстро поняли: «Если хочешь что-то узнать – позвони Железнову». Поэтому теперь процентов двадцать рабочего времени, по оценкам самого Железнова, уходило на то, чтобы реагировать на просьбы коллег после сакраментальной фразы: «Саша, вы же все знаете. А вы не подскажете…»
Закончив стандартным «Если у вас будут вопросы, звоните, пишите. С уважением…», Железнов перешел в окно Inbox – «Входящие» и понял, что по состоянию «на сейчас» он всех удовлетворил, всех «обынформатил» и можно переходить к делу значительно более важному, хотя и более склочному – купанию Оберста.
Однако не срослось.
За дверью в кабинет Железнова кто-то скребся. Не с первой попытки дверь открылась, и в кабинет очень плавно внес себя Наум. Бледный. Весь в себе. С гримасой боли на лице. Очень аккуратно и осторожно Няма присел на «пьяный» стульчик у полукруглого стола и свернулся в позу роденовского «Мыслителя».