Помните, прошлым летом меня соблазнили калымом? Я копал могилы. Неприятно?
Да! Но от этого разум не теряют. Я понимал, что моя работа необходима. Всем когда-нибудь потребуется такая услуга. Работали мы вчетвером. Пока рыли могилы, травили анекдоты или же говорили о чем-нибудь.
Но вот подошел тот роковой день. Я все отлично помню. С утра было очень тепло. Мы дорыли яму и отдыхали. Сашка с Сережкой пошли в сторожку узнать, где еще предстояло копать. Я остался сторожить лопаты. Четвертый парень в этот день не вышел на работу. Мимо меня проходила бабка, в сумке у нее что-то бренчало. Я решил, что она из тех, кто на кладбище собирает бутылки. Бабка подошла и спросила:
– Кому роете домик?
Я устал, хотелось пить, бабка меня раздражала. «Задаст пару вопросов для отвода глаз, а потом начнет клянчить деньги», – подумал я и сказал, чтобы она топала отсюда и поскорее.
Бабка, не ответив, начала пристально вглядываться в меня. Тогда я еще больше разозлился и выматерился.
Неожиданно бабка выставила вперед руку (так обычно делают рога на гусей) и сказала:
– Душа твоя, как у злой собаки. Не знаешь людей, не лай! Будешь ты, парень, плакать и кончишь веревкой. Скоро сам в такую яму ляжешь.
Сказала она это и ушла. Я ей вслед говорил что-то грубое, но она не обернулась.
Тут я подумал: где же это ребята так долго шарятся, жрут, наверное. А я здесь как дурак один сижу! И вдруг слышу голос:
– Не один ты, а со мной. Оглядываюсь – поблизости никого нет.
– Почудилось, – мелькнуло у меня в голове.
В ту же минуту голос сказал:
– Нет, не почудилось, это я с тобой. Я возьми и вслух скажи:
– А ты кто?
– Я Иван, меня вчера схоронили. Понимаю, что делаю глупость, но снова спрашиваю вслух:
– А фамилия как?
– Фролов, – был ответ.
Мне стало страшно. Думаю, совсем я чокнулся, сам с собой разговариваю, кто услышит, засмеет.
А голос говорит:
– Сейчас Сашка придет и пойдете бабе яму рыть, а Володька ваш за пивом побежал.
Я зажмурился и не шевелюсь. Боюсь, понимаете. Тут подходит Сашка и говорит:
– Вовка за пивом дунул. Пойдем, Бугор дал задание вон там у рощи вырыть яму (избегали слова «могила» и всегда говорили «яма»).
Я Саньку спрашиваю:
– Не знаешь, для кого яму заказали?
– Для женщины, говорят, – ответил Сашка.
В тот день голос больше не давал о себе знать.
Утром я проснулся от того, что ощутил сильный толчок в спину и услышал:
– Вставай, время семь часов, проспишь ведь.
Голос был тот же самый, и я по инерции спросил:
– Это ты, Иван? Он ответил:
– Я, кто же еще?
Когда я завтракал, ясно слышал, как он сплюнул и сказал:
– Жрешь ты, парень, ну как свинья. Перед кладбищем, то есть перед работой, голос сказал: