— А вот сейчас к нам идет заместитель мэра, слишком молодой конечно, но очень толковый парень, — Эдуард наставлял Сашу прежде, чем представить кому-то новому. Она же особо не вслушивалась. Рассеяно кивала, улыбалась подошедшему, а потом продолжала скользить взглядом по снующим вокруг людям. Где же он? Где?
— Очень приятно… — заместитель говорил что-то еще, но Саша не слушала, просто натянула на лицо улыбку, и кивала в такт.
— Взаимно, — она уже, кажется, по сто раз заглянула в лица находящимся в помещение мужчинам, так и не встретив того, кого судорожно искала.
— Я надеюсь на тесное сотрудничество… — и снова какая-то длинная тирада.
— Я тоже.
— Кстати, я хотел уточнить… — кажется, Эдуард решил взять беседу на себя, заметив, что Саша сейчас совсем не склонна разговаривать. Ее руку перестали трясти, а внимание теперь целиком и полностью было уделено Ковальскому.
Почему-то, с каждой минутой, девушка начинала нервничать все больше. Это странно… Очень странно, человек, организовавший все тут ведь не может сам не появиться? Да и будь это так, неужели вокруг бы не обсуждали подобное поведение? Он здесь, вот только где?
Еще один взгляд поверх пестрой толпы, в попытке различить хотя бы спину, плечо, профиль Самарского, и упорство дало свои плоды, постепенно ускорявшее темп сердце, юркнуло в пятки.
Он тут, цел и невредим, а еще необычайно счастлив. По крайней мере, судя по тому, как он улыбается, сомневаться не приходится. Яру очень хорошо во фраке, приталенный крой придает ему еще большей грации, строгости, чем обычно, белоснежная рубашка оттенена темной синевой костюма, Саша даже успела отметить блеск начищенных туфель, но вернуть на место сердце это не помогло.
Он улыбался. Улыбался той, которую Саша боялась, к которой ревновала, которую предпочла бы никогда в своей жизни не видеть, и перед которой была ужасно виновата. Лицо, увиденное когда-то в телефоне Самарского четко отпечаталось в памяти девушки, а теперь картинка ожила.
Ярослав наклонился к стоящей полуоборотом Снежане, шепнул что-то на ухо, и вот уже она заливается смехом, а он, довольный собой, улыбается в ответ.
— Что-то случилось? — Саша даже не заметила, что они снова остались с Эдуардом одни, не услышала обращенной к ней фразы, да и на вопрос бы не ответила, если б не почувствовала, как на плечо опускается чья-то рука. Вздрогнув, девушка резко развернулась.
— Нет, просто, я, наверное, пойду, возьму что-то выпить, — не дожидаясь ответа, она подхватила подол платья, направляясь к одному из столов. Дура. Какая же она все-таки дура! Зачем он позвал ее сюда? «Ты идешь, это не обсуждается…» Для этого? Чтоб показать, какая роль отведена ей в жизни великого диктатора? Дура, в жизни Самарского, твой уровень — перепихон в лифте, не обязывающий его ни к чему… Сильнее сжав кулаки, Саша ускорила шаг. — Сок, — чувствуя, как щеки наливаются краской, а на душе становится все гаже и гаже, она отвернулась к двери — не хотела даже нечаянно снова поймать взглядом картинку их идиллии. По правде, нужно было попросить чего-то покрепче, но девушка в последний момент передумала, вспомнив об ответственности теперь уже не только за себя.