— Если бы Настя дожила до сегодня… Если бы дожила… Она была бы счастлива видеть вас такой взрослой, красивой, своей точной копией.
Рыбу глушат взрывом. Один бум — и она теряет всякую ориентацию, перестает различать, где дно, а где заканчивается гладь воды, становится совершенно беззащитной. Людей глушат не так.
Все еще полный бокал выскользнул из ослабших пальцев. Будто в замедленной съемке Саша следила, как он на лету переворачивается, выпуская на волю золотистую жидкость, как сначала пола достигают отдельные капли, отскакивают от паркета, разлетаясь вокруг, а потом уже ободок бокала соприкасается с полом, откалывается первый осколок, второй, третий, отлетает ножка. Кто-то испуганно взвизгнул, кто-то отскочил, чтоб шампанское не заляпало его новые туфли, кто-то попытался поймать на лету — не получилось.
— Сашенька, вы не поранились? — ее схватили за плечи, повернули в сторону, заставив оторваться от наблюдением за тем, как шампанское растекается по полу.
— Нет, — Саше казалось, что она все еще плохо слышит, что вокруг головы какой-то кокон, не дающий проходить звукам, взглядам, а главное — воздуху… — Простите, я… Я позову официанта, — прежде чем Шутов успел возразить, она выдернула руку, отступая.
Кажется, ее кто-то окликнул, пытался остановить, это значения не имело, стена, стена, стена — сплошная стена по одну сторону и люди по другую. Дышать все сложней, думать все сложней, еще чуть-чуть, и мир вокруг сожмется до размера молекулы…
Саша дернула ручку двери, когда слезы уже не давали видеть вокруг ничего. Снова, как полчаса тому, она оказалась в темном коридоре одна, и в этот раз она тоже бежала, но уже не от людей — от слов.
«Если бы Настя дожила до сегодня… Если бы дожила… Она была бы счастлива видеть вас такой взрослой, красивой, своей точной копией.»
Ее мать… Женщина, которую она всю свою жизнь так старательно пыталась не признавать значительной, пыталась доказать себе, что в ней не нуждается, что не имеет ни малейшего значения где она, что с ней, жива она или нет… А теперь оказывается, что не жива…
— Господи, — грудь нестерпимо жгло, глаза щипало, оттолкнувшись от двери, Саша попыталась сделать вдох, не получилось.
В сумочке должен быть баллончик, дрожащими пальцами, девушка попыталась справиться с молнией, но не получилось, ни с первого раза, ни со второго, а сделав третий рывок, Саша не смогла удержать клатч. Он отлетел на расстояние полуметра, но даже оно теперь казалось девушке непреодолимым.
Сердце билось, как у бегуна-марафонца, руки тряслись, а каждая новая попытка выдохнуть завершалась приступом боли в груди.