— Может, и стоит рассказать вам, что случилось, — согласился Селби. — Может, правда убедит вас, насколько опасны сталкеры, особенно, если попутно они очень богаты и могущественны.
— Я вся внимание.
— Дядя Альфред Джи несет ответственность за смерть моего отца. Вот, что сделали мне Стоунбрейкеры. Довольны, мисс Адамс?
Рука Орхидеи замерла, перестав мешать латте.
— Это весьма серьезное обвинение.
— Увы, я не могу обратиться в суд, потому что нет никаких улик. Альфред Джи об этом позаботился. Но я вершу свой собственный суд, мисс Адамс. Не стойте у меня на пути.
— С чего вы решили, что вашего отца преднамеренно убили?
Селби поколебался. Орхидея наблюдала, как он вновь обретает самообладание. Она чувствовала, что он уже жалеет о неуправляемой вспышке.
— Мать в детстве рассказала мне всю историю.
— Что рассказала? Что случилось с вашим отцом?
Селби тряхнул головой, словно освобождаясь от последних остатков наваждения.
— Это не ваше дело. Вам не нужны подробности. Вам требуется только уяснить, что такие люди, как Раф и Альдфред Джи, опасны.
— Я всего лишь хочу понять.
— Вам не нужно ничего понимать, кроме одного: если вы не отступитесь, пока еще все хорошо, то вам придется плохо. — Он резко отодвинул стул и встал. — Больше я вас предупреждать не буду, мисс Адамс.
— Подождите, пожалуйста.
Теперь Селби снова держал себя в руках. Ушли бурлившие чувства, еще недавно горевшие в его взоре. С холодным спокойствием здравомыслящего человека он посмотрел на нее сверху вниз:
— С виду вы умная женщина. Я считал, что вы не настолько глупы, чтобы связываться со сталкером. Если вы ввязались в это ради денег, то я вам сочувствую. Впрочем, есть и другие способы достичь богатства, без рискованного брака с моим кузеном.
— О чем вы?
— Теперь я состоятельный человек, но стану еще богаче, когда воплощу в жизнь свои планы насчет «Стоунбрейкер». Я отблагодарю вас, если вы уйдете со сцены.
— Ух ты. — Орхидея широко распахнула глаза. — Никто еще не пытался меня подкупить.
Селби скрипнул зубами:
— Подумайте над моим предложением, мисс Адамс. Очень хорошо подумайте. Потому что так или иначе победа будет за мной.
Не проронив больше ни слова, Селби развернулся и вышел из кофейни. За ним пенился невидимый зрению след застарелой ярости и боли. Всеми своими физическими и метафизическими чувствами Орхидея уловила эти отголоски.
Не успел телефон прозвонить второй раз, как Раф схватил трубку.
— Орхидея, где ты, черт возьми?
На другом конце повисла короткая пауза:
— Э-э, мистер Стоунбрейкер, это я, Свистун. Присматриваю тут в больнице за мистером Ламбертом, помните?