- Ты – говорящая марионетка, - сказал Антуан. – Теперь я хочу говорить с кукловодом.
Теперь уже Марк погрузился в раздумья. Он смотрел куда-то сквозь Торреса, постукивая тонким обручальным кольцом по стеклу стола. Едва заметный звук отдавался в шумоизолированном зале звонкими щелчками. Белый как будто ждал сигнала, разом утратив интерес и к разговору, и к собеседнику. И, похоже, неожиданно получил указание каким-то неведомым образом. По крайней мере Торрес не заметил ничего, что можно было бы истолковать, как знак. Все осталось как прежде, однако Марк выдохнул, склонил голову и молча, не вставая, указал на неприметную панель, что открылась в стене по правую руку от Антуана.
«Лифт» - понял Торрес. Не прощаясь, не оглядываясь, он встал и прошел к лифтовой шахте.
Обычно в таких лифтовых кабинах находился специальный слуга, который нажимал соответствующие рычажки, однако здесь слуги не оказалось. Только стены, обтянутые темно-красным шелком, красный же кожаный диван-пуфик и медный штурвальчик, с помощью которого управлялась кабина. Остроносый указатель уже был выставлен на самый верхний этаж, оставалось только нажать большую кнопку. Кабина поднималась неспешно и достаточно долго. Хватило для того, чтобы Торрес немного подумал над изменившимися условиями переговоров. Впрочем, ничего революционного он не надумал – слишком мало информации, слишком много вариантов развития событий. Ограничился тем, что поправил узел галстука и одернул рукава, чтобы золотые запонки были видны, однако не привлекали чрезмерное внимание назойливой демонстрацией.
Толчок, негромкий скрип подъемного механизма. Лифт остановился. Без особого усилия Торрес открыл дверцу и шагнул наружу. Двух шагов ему хватило, чтобы увидеть и понять – куда попал наемник. И на следующих двух Антуан едва заметно сбился, приспосабливаясь к новым условиям, осмысливая происходящее. На пятом шаге он снова был собран и сдержан, являя миру вид преуспевающего и знающего себе цену человека войны. Еще не варлорда, но уже кригсмейстера.
А увидел Торрес человека в здоровенном кабинете, более похожем на бальную залу. Огромное помещение, выдержанное в темно-красных и коричневых тонах, с очень узкими, но при этом высокими – метров десять высотой - окнами. Через них открывался мрачный и одновременно величественный вид на Дашур. Чтобы приблизиться к хозяину кабинета, здания, примерно четверти города и немалой части мира, требовалось пройти около пятнадцати метров по паркету, лишенному лака, но отполированному до зеркального блеска и звонко отзывающемуся на самое легкое прикосновение.