– Ее ночью вставляли. Не можем же мы работать без окон.
– Согласен. Зачем я ее разбил?
– Это у тебя нужно спросить.
– Нет, Макс. Так обвинение не предъявляют. Ты хочешь спросить у меня, а я говорю, что не бил никаких витрин и вообще меня здесь не было.
– Все в ресторане были свидетелями, а Эдри Маджера увезли в больницу с порезами.
– Почему увезли?
– Да потому что ты врезал ему в челюсть, он перелетел через стол и выбил собой стекла.
– Уже яснее. Значит, выбил стекла Маджер? Вытянем из него тысячу долларов.
– Это ты им выбил стекла. Схватил парня за грудки и двинул ему со всего маха.
– Интересно за что?
– Не знаю. Он что-то сказал Дэби, та его послала… Он возмутился, а ты рассвирепел.
– Оскорбление женщины в общественном месте. Ну и где же моя вина? Я заступился за даму. Она же пришла со мной, а не с ним.
– С тобой. Только вы не пришли, а приползли. Но все равно, Бэрт записал твой номер. Драка и управление машиной в нетрезвом виде. Мне можешь морочить голову, а в суде с тобой быстро разберутся.
– Кто такой Маджер и кто такой Бэрт?
– Маджер бывший шофер Дэби. Он ушел от нее. А Бэрт постовой. Приди он на минуту раньше – тебе крышка. Такому зубы не выбьешь. У него голова чугунная.
– У меня тоже после вчерашнего. Если Маджер ушел от Дэби, что ему от нее надо?
– Не знаю. Она сука! Выгнала парня, а денег не заплатила. Вы два сапога пара.
– В какую больницу его отправили?
– Здесь только одна больница.
– Какая?
– Госпиталь Красного креста.
– Почему ты решил, что его именно туда отвезли?
– Потому что на платную у него нет денег. Потому что на «скорой» написано название.
– В какое время это произошло?
– В час ночи. Это тебя и спасло. Народу в баре мало осталось и на улице никого не было.
– Чует мое сердце, не нравлюсь я вам.
На столе среди объедков лежал замок с ключами. Я взял его и прощаясь, предупредил:
– Посидите смирно десять минут, за вами придут. Челюсти надо беречь.
Я вышел из подсобки и запер ребят. Ключ я оставил на столе и сказал официантке, чтобы она спустилась вниз через пять минут, так просил передать бармен. Ее мои слова не удивили. Все они здесь были людьми тихими и хладнокровными. Понятно, почему я не вписался в их круг.