.
– Не меньше, чем Йель.
– Ты должна признать, что я почти угадал. – Он ухмыльнулся.
– Ничего я не признаю, кроме того, что… Слушай, я действительно очень сожалею о твоем отце. Правда.
– Настолько, чтобы объявить перемирие?
– Перемирие? Мы не воюем. Пойми, Джонни, я не ищу…
– Остынь, детка. Просто друзья. Даже при том, что Чени присматривают за тобой, и поверь мне, миссис делает это куда лучше тебя, у меня есть чувство, что их маленькая гуайло в высшем обществе смотрится еще более чужеродно, чем здесь.
Чужеродно? Я снова вскипела. Да кем он себя считает? Если б он только знал, с кем говорит и как далеко я…
– Если ты помнишь, я тоже общаюсь с любителями вечеринок верхнего Ист-Сайда и, – он окинул взглядом помещение рынка, – никто лучше меня не знает все секреты этого места. Эти люди верят мне. Меня уважают в обеих частях города.
Есть ли пределы у его самодовольства?
Но когда я собиралась одернуть его, я услышала позади поступь миссис Чень.
– Джонни, ха! Хороший мальчик! – Она дала ему еще одно яблоко. – Нравится Кэти? Очень хорошенькая, ха?
Пристрелите меня сейчас.
Прежде чем он успел ответить, а Анка – подхватить тему, миссис Чень вдруг и вправду обняла меня.
– Смотри, что ей надо. Всегда проблемы, ха? Что. За. Черт.
Он поклонился? Что происходит? Как это случилось? От ситкома восьмидесятых я перешла к дешевому триллеру. Джонни повернулся к Анке и представился как мой хороший друг Джонни Донато. Постойте, Донато? Из булочной Донато? Мне нравилась эта булочная. Почему-то это выбесило меня еще сильнее.
– Приятно познакомиться, мэм.
Анка, демонстрируя нетипичную глупость, была польщена.
– Нам пора идти, Анка. – Я принялась собирать пакеты. – Сестра ждет тебя.
Джонни подал мне огромную сумку с блендером – и другую, со всеми мисками.
– Приятно было снова увидеться, Кейт. Теперь, когда ты знаешь, где меня найти, я буду ждать.
Он подмигнул.
Да, он подмигнул.
Проморгайся уже, потому что я никогда не вернусь.
13 декабря, воскресенье
Оливия
Ни Кейт, ни Анки не было дома. Оливия уронила сумочку, сбросила пальто и позволила Брюсу облизать себя.
– Началось, Брюс, – сказала она щенку. – Я знала, что так и будет. – Она хихикнула, когда он встал на задние лапы и положил передние ей на грудь, изготовившись облизать лицо. Была ли она пьяна? Нет, она взяла лишь один «Беллини». Она всегда была осторожна. – Ладно, хватит, ты, животное! Я собираюсь принять душ.
Оливия проплыла к своей комнате, и хотя она отметила, насколько воздушной и легкой она ощущала себя, она отметила и то, как много она чувствовала. Бог свидетель, она чувствовала поцелуй у основания шеи, случившийся, когда Марк помогал ей надеть пальто в ресторане. Губы едва коснулись кожи, но все ее тело загорелось. Он не трогал ее больше, ни разу, но она все еще светилась от одного этого сладкого поцелуя. И она знала, что так и должно быть. Каждое движение в этой игре было совершенно правильным. А потом будет столько еще всего…