Драгус запрокинул голову и громко расхохотался. Кир же улыбнулся, но его улыбка скорее походила на оскал хищника.
Не отводя от него глаз, София обратилась к Драгусу:
– Я расскажу вам одну историю. Как-то раз к Киру попала некая вещь, которую я страстно желала получить – так, ничего не значащая мелочь… Так вот, он вполне мог бы отдать ее мне, но отказался.
Они с Киром пристально смотрели друг на друга. А Драгус, не замечая этого, пробормотал что-то насчет Кира, – мол, он был ужасно несправедлив к миледи, ибо ей обязательно надо было дать желаемое, о чем бы ни шла речь: рубин под цвет ее губ или золотом флорине, чтобы украсить им волосы. В общем, в любом случае Кир нарушил все мыслимые правила галантности.
– О, не беспокойтесь из-за меня, – ответила София, все еще глядя в глаза Киру. – Я все равно взяла то, что хотела. Боюсь, Кир так меня и не простил, но мы по-прежнему ведем дела вместе – он и я. Возможно, он думает, что однажды сможет взять надо мной верх. Но этому не бывать никогда.
Воцарилось молчание.
Взгляд Кира был прикован к ее лицу, и он сейчас напоминал крупного волка, дожидавшегося подходящего момента, чтобы наброситься на свою жертву.
Наконец он шагнул к гостю и проговорил:
– Прошу извинить мою госпожу, Драгус. Уже поздняя ночь, и она сильно устала. – В следующее мгновение его стальные пальцы сомкнулись вокруг запястья Софии.
Кир запер за Драгусом дверь и вернулся в комнату. София же стояла у стола, и ее ярко-желтое одеяние, залитое сиянием свечей, напоминало потоки солнечного света. Такую Софию Кир мог бы разглядеть даже с расстояния в тысячу миль.
– Ну что, довольна? – пробурчал он.
Она в раздражении покачала головой.
– Нет, не довольна! Я разгневана и полна решимости. Этот гроссбух – мой, и я должна его вернуть.
– Объясни, зачем он тебе.
– Видишь ли, Кир, я получила сообщение.
– Что за сообщение?
– Из тех, что обычно приносят люди, вооруженные до зубов. И смысл послания был ясен: если я хочу спокойно заниматься своей торговлей и не быть изобличенной как София Дарнли, дочь казненного изменника, то мне следует передать им гроссбух. Меня не было дома, когда пришли эти люди, – продолжала София, и Кир с облегчением вздохнул. – Тем не менее сообщение до меня дошло. Они знают, кто я такая, и хотят заполучить гроссбух.
– И что же?
– И я пришла к меняле Томасу, чтобы забрать гроссбух.
– Для них? Для этих людей?
Она покачала головой, и волосы ее заблестели в мерцании свечей. Однако веки были опущены, так что Кир не мог видеть ее глаз.
– Нет, только не для них.
Господи Иисусе, как же он желал ее когда-то! Желал ее тело, ее улыбку, ее душу! София была умной, дерзкой и бесстрашной. К тому же она обладала способностью к мелкому надувательству, то есть тем качеством, которым торговцы вообще-то обладать не должны, – но коль скоро торговец им обладал… О, эта способность делала его поистине непревзойденным в своем ремесле. Впрочем, София могла бы в чем угодно добиться успеха – не только в торговле и в жульничестве.