– Я всегда была твоей, Кир. Даже после того как ты исчез.
Он пробормотал что-то по-ирландски и прижался губами к ее губам. А София, забыв обо всем на свете, раз за разом подавалась ему навстречу в чувственном танце – столь же древнем, сколь и прекрасном. В какой-то момент она почувствовала, что Кир стал двигаться все быстрее, и теперь он проникал в нее все глубже и глубже. И София, почти сразу же поймав его ритм, по-прежнему встречала каждый его выпад. Но все же ей хотелось большего, и она с громкими стонами впивалась ногтями в его плечи.
– Да, девочка, да! – прорычал он ей в ухо.
Губы их то и дело сливались в поцелуях – в поцелуях страстных и яростных. За окнами же по-прежнему бушевала гроза, и полумрак комнаты наполнялся громкими стонами, треском молний и раскатами грома. А Кир раз за разом овладевал ею…
– Да, девочка, да… – постоянно твердил Кир. – Именно этого я и хочу. Хочу чувствовать тебя.
– И я… тоже… – прохрипела она со стоном. И в тот же миг громко вскрикнула, содрогнувшись всем телом.
Через несколько мгновений Кир присоединился к возлюбленной, после чего оба затихли в изнеможении.
Они не знали, сколько времени лежали без движения, освещаемые вспышками молний. Наконец, чуть приподнявшись на локтях – по-прежнему оставался в ней, – Кир принялся покрывать поцелуями ее лицо. А София, чувствуя себя наполненной, любимой и желанной, не переставая улыбалась ему.
Когда же он, наконец, отстранился и улегся рядом, гроза за окном утихла, а пламя догоравшей свечи, казалось, вот-вот погаснет.
София, все еще пребывавшая в неведомой ей прежде стране наслаждения, тихонько прошептала:
– О, Кир, Кир…
Он обнял ее и крепко прижал к себе.
– Милая, я здесь, с тобой. – Он нежно поцеловал ее, и она тотчас же решила, что лучше пока не думать о грозившей им опасности. Главное, что Кир здесь, с ней рядом.
Драгус вошел в Главный зал и тотчас же увидел своих воинов – понурых, переминавшихся с ноги на ногу. Он нахмурился, похоже, его задание не было выполнено.
Похлопывая перчаткой о ладонь, Драгус прошелся мимо воинов и, не оборачиваясь, бросил:
– Что там?!
– У Кира не было никакого гроссбуха, милорд, – ответил капитан Арнольд.
– Я так и предполагал, – кивнул Драгус, опускаясь в кресло с подушкой из богатого красного бархата. – Иначе гроссбух уже был бы у меня. А вы спрашивали, почему он увивался возле лорда Нолла? «Нашего общего врага», – добавил он мысленно. Но едва ли Кир действительно навещал Нолла. А если все-таки навещал… то с какой целью? Не мог же он обманывать его, Драгуса?
Драгус, только что вернувшийся к себе в замок, так и не снял мокрого плаща. Протянув к очагу ноги в заляпанных грязью сапогах, он еще больше помрачнел. Мысль о предательстве Кира не давала ему покоя, хотя… Нет, едва ли ирландец знал то, чего ему знать не следовало. Но все-таки жаль, что ирландской собаке удалось тогда выбраться из горящего дома. Да, конечно, он никогда не узнает, чьих это рук дело. Но все-таки жаль, очень жаль…