– Это… про Колина Эверси. Ее поют воспитанницы в нашей школе. Она забавная и… непристойная.
Последнее слово пришло ей в голову в последнюю минуту. Она произнесла его почти с вызовом.
Лизбет растерянно моргнула.
На скучной физиономии Уотерберна тоже отразилось недоумение.
В кустах зачирикала какая-то птичка.
Очевидно, подобную лексику никто никогда не слышал из ее уст.
В следующий раз я попробую слово «шлюха», – подумала она.
– Так давай споем ее сейчас, – после долгого молчания решилась Лизбет. Создавалось впечатление, что Феба только что совершила неприятность, и вежливая хозяйка не сразу решила, как реагировать на это. Редмонды всегда проявляли нетерпимость, даже кровожадность, когда речь заходила об Эверси, и были рады любому случаю выразить это. – Я начну, а потом ты споешь… свою новую песенку. Ладно?
Господь милосердный! Теперь придется придумать непристойный стишок. Ей в жизни не приходилось так много импровизировать, как за последние пять минут.
Понятно, что «импровизировать» – это синоним слова «сочинять».
Лизбет сделала глубокий вдох и с чувством запела:
– Кого хочешь расспроси о конце Колина Эверси…
С воистину поражающей скоростью лорд Уотерберн поднял ружье и выстрелил в воздух.
Стайка мелких пичуг взмыла из окрестных кустов. Феба и Лизбет испуганно подпрыгнули и закашлялись от дыма.
Собака, все это время спокойно спавшая в траве, подняла голову, безо всякого интереса тявкнула и снова захрапела.
Когда дым расселся, на Уотерберна уставились две пары сердитых глаз.
– Это привлечет внимание Драйдена, – после паузы сказал он. – Он пойдет на звук.
– Разве это было необходимо? – упрекнула его Лизбет. – Вы могли просто отказаться петь.
Уотерберн лениво усмехнулся.
– Это было бы неинтересно. И потом, я же на самом деле отказался.
«Интересно», – подумала Феба с неожиданной симпатией. Уотерберн действительно скучает. Похоже, он молча терпит все происходящее. У него есть состояние и манеры, но явно не хватает воображения. Вероятно, ему на роду написано страдать от таких женщин, как Лизбет, которые считают само собой разумеющимся то, что любой мужчина должен развлекать их, наслаждаться или делать вид, что наслаждается их обществом, с радостью носить их вышивание, корзинку для пикника или просто идти туда, куда им хочется. И все потому, что они красивы, молоды и богаты.
Так и будет до тех пор, пока она не выйдет замуж. Тогда ее муж будет делать, что захочет, а она – что он захочет, чтобы она делала.
Женщинам редко дозволяется наслаждаться моментами власти. Возможно, нельзя винить Лизбет за то, что она пользуется представившейся возможностью.