Хотелось забраться под холодный душ, даже ледяной, чтобы смыть с тела эту вызывающую слабость дурноту. Замерзнуть до дрожи, отключаясь от всех других ощущений. Обычно это хорошо помогало, бодрило лучше свежего воздуха и кофе. Врачи не одобряли таких кардинальных мер, но время, когда он прислушивался к их советам, давно прошло.
Рука уже нащупала выключатель в темноте, и Дмитрий прикрыл глаза, чтобы избежать новой волны боли от яркого света, но в последнее мгновенье даже не услышал, а почувствовал непривычный для его жилища звук: едва различимый вздох. Развернулся, впиваясь взглядом в черноту комнаты, и беззвучно охнул, замечая в кресле тонкий силуэт. Почему она до сих пор здесь?!!!
Это было даже хуже все еще продолжающейся ломоты в теле, слепящих толчков в голове и бесконечной усталости, от которой не помогали ни сон, ни отдых. Он не нуждался ни в чьем присутствии, и меньше всего – в обществе женщины, от которой нужно было бежать как можно дальше. Зачем судьба столкнула их? Зачем раз за разом подкидывает ситуации, в которых он не может просто отвернуться?
Комната тонула во мраке, но ему не нужен был свет, чтобы ярко, как на экране, увидеть фигуру, напоминающую сломанную куклу, распростертую на могильной плите. Тонкие, изящные пальцы, перепачканные мокрой землей. Она не пыталась укрыться от дождя, сплошным потоком льющегося с неба. Его струи покрывали лицо, но нельзя было не заметить другую влагу: стекающую из глаз. Семь лет назад в этих глазах лучилось солнце. Задорный смех заражал и завораживал окружающих. С ней было легко и уютно, спокойно и сладко... Во всяком случае, так утверждал Кирман.
А теперь... Она сильно похудела, хотя и не была никогда полной, и из-за этого как будто казалась выше. Стала старше, нет, не на семь лет, а словно на целую вечность. На него смотрели темные, бездонные глаза, в которых отражалось уже не солнце, а грозовое осеннее небо. И жгучая тоска.
Александра явно не ожидала кого-то встретить. Не нужны были свидетели той слабости, которая сбила ее с ног, а он не сумел пройти мимо, оставаясь незамеченным. Коснулся напряженных плеч, вынуждая встать с земли. Убрал прилипшие к лицу мокрые пряди, теряясь в бездне ее взгляда, впервые за безумно долгое время находясь так близко к живому человеку. К женщине. Хотя была ли она живой? Мрак в ее глазах отступал лишь в те мгновенья, когда рядом оказывалась дочь, красивый маленький человечек, еще не столкнувшийся с жестокой реальностью.
Осознавать это было жутко. Еще одна погубленная судьба. Та, за которую он, не задумываясь, пожертвовал бы собой, да только такая жертва ничего бы уже не изменила и уж тем более не исправила бы совершенного когда-то. Но последние слабые ростки жизни, еще теплящейся в его груди, засохли, оставив лишь горстку сухого, невесомого пепла. Он скоро развеется по ветру, не оставив ни следа. Если бы только успеть сделать то немногое, с чем давно запоздал...