Нет, дело не в привычке. Но как найти объяснение череде преступлений, где Марковцев выступает то от лица спецслужб, то по своей инициативе? Вот как сейчас. Можно сравнить разве что с очередным отпуском – поработал на контору, “отдохнул” на себя. И снова все повторилось.
Гришин мог привести тому немало примеров, что случай ищет таких, как бывший подполковник спецназа Марковцев. Он привычно набросал в голове важные вехи в жизни Сергея Максимовича. Служба в рядах Вооруженных сил и руководство группой особого резерва в криминальной организации “Группа “Щит”. Работа на ФСБ и военную разведку в одном деле – и снова личная инициатива, доведшая до захвата пассажирского самолета.
В этот неполный список как-то привычно ложился сегодняшний визит Марковцева. Во всяком случае, ничего не удивило, разве что первые минуты, которые вобрали в себя все: подозрение, недоумение, желание распахнуть входную дверь и посмотреть, нет ли кого за ней, а потом сблизиться с Марком и распахнуть его душу: что там? Не карман, в котором действительно могло не оказаться приличной суммы.
И снова пленка зашуршала в видеомагнитофоне.
“Я и раньше побеждал – но вот меня стали ненавидеть за мои победы”. Все правильно. Не прав Марк в одном: время неизменно, просто поменялось его качество. Подтверждение тому его следующие слова: “А когда мне случилось проиграть, надо мной посмеялись”. Он просто снял погоны? Не верится. Он вырвал их с корнем, прихватывая значительную часть себя. А форма осталась на нем по сей день. И это верно. Как верно другое: Сергей раскачивался по жизни, как если бы ему давали пощечины – то слева, то справа. Поступал по-библейски, подставляя вторую щеку? Да, но в промежутках отвечая на удары. Все правильно, ведь в Библии этот важный момент опущен. Обмен ударами – тактика тяжеловесов.
Гришин устало улыбнулся... и снова перемотал пленку на начало. Он умел смотреть и видеть, что осталось за кадром, умел слушать и делать выводы. Он был настоящим профи.
Вот внезапно побледнело лицо журналиста, словно он увидел воскресшую тещу, задрожали губы и щеки, руки, завибрировал голос. Испуг журналиста был настолько очевиден, что больших доказательств случайности встречи не требовалось. И чуть было не испортил все дело, бросив взгляд в сторону скрытой комнаты! Хорошо, хоть не постучал и не спросил, что ему делать дальше. Взял себя в руки. Молодец.
Гришин нахмурился – он всегда начинал хмуриться в этом месте. Что-то искусственное проскользнуло в голосе Марка: “Только не говори, что ты действительно набираешь легионеров”.