Губы Декса изгибаются, но карандаш не прекращает скользить по бумаге блокнота.
- Соблазнительные штуки?
- Ну, знаешь, младенец, прекрасный сад, то, что ты меня рисуешь. Что дальше? Достанешь гитару и споешь серенаду?
Он смеется.
- Нет никакой гитары. Возможно, а быть может и нет, у меня в кармане есть губная гармошка, и я сыграю на ней немного позже. Но мне нравится держать тебя в напряженном неведении.
- Так тебе мало просто видеть меня. Приятно знать.
- Остришь?
- Ладно, это была ужасная шутка. - Я наклоняюсь вперед. - Ты и правда меня рисуешь? Или нет? Или же ты просто рисуешь там всякие непристойности, а?
Его низкий гортанный бас творит что-то нереальное с моим телом внизу живота, посылая дрожь удовольствия. Мне нравится вызывать смех у этого парня. Не думаю, что он часто смеется, и потому каждый раз похож на маленький приз.
Он поворачивает блокнот и показывает мне результат работы. И у меня буквально перехватывает дух.
Его рисунок не милый или сентиментальный. Мое лицо нарисовано крупным планом, голова наклонена, а улыбка почти таинственна.
Он не приукрашал меня. Мои светлые волосы длиной до подбородка торчат во все стороны. На носу не упущена маленькая горбинка, к сожалению, доставшаяся мне в наследство от отца, и едва заметный шрам у меня на скуле, полученный в результате падения с кровати родителей и удара о комод, еще когда нам с Айви было восемь и шесть, и мы любили прыгать на матрасе.
Я сосредотачиваюсь на своем выражении лица на рисунке. Что-то между соблазнительным и алчным, словно я голодна. Жар заливает мои щеки. Боже, он видит меня вот такой?
Я поднимаю на Декса взгляд. Он терпеливо ждет.
- Ладно, - говорю я, и голос кажется немного хриплым. - Итак, ты все-таки умеешь рисовать.
Он проводит рукой по бороде, разглядывая меня, а затем бросает блокнот на колено и начинает снова рисовать.
- Я же говорил тебе, что умею рисовать. - Он бросает на меня быстрый взгляд. - Тебе так сложно доверять мужчинам?
- А ты часто скрываешься за разоблачением слабостей других людей?
Он замирает. Морщинки образуются у линии его рта. Я не хочу смотреть на эти губы. Но они манят меня каждый раз.
Мгновение мы молчим, а затем Лео издает тихий непонятный звук. Декс возвращается к рисованию.
- Туше,- говорит он себе под нос, но его тело напряжено.
Я делаю еще глоток прохладного чая.
- Я вообще не доверяю мужчинам.
Его рука продолжает двигаться по странице, но плечи заметно расслабляются.
- Когда я анализирую других, то оказывается, это помогает мне разобраться в собственной фигне.
- Так ты сидишь здесь и разбираешься в моих слабостях, тем временем думая о собственных?