Мое сердце замирает.
- Почему?
- Потому что испытал что-то настоящее. И теперь мое воображение разыгралось.
- Ты... Ты привык думать обо мне, когда прикасаешься к себе?
Клянусь, я слышу, как он сдерживает стон.
- Ты же знаешь, что да.
- Мы могли бы... - Я обхожу женщину, бегущую к метро. - Мы могли бы поговорить... ну, ты поминаешь.
Еще один стон.
- Нет, - отвечает он. - Это убьет меня, Вишенка. Я не могу прикоснуться к тебе.
- Но я могу прикоснуться к себе. Представив, что это ты. - Не знаю, почему подталкиваю его к этому. Я посреди Манхеттена и не могу сейчас этим заняться. Но дразнить Декса быстро стало моим хобби. И я знаю, ему это нравится. Даже более того, Декс нуждается в этом. Он слишком замкнут. И это не имело бы значения, если бы я не увидела в нем ту жизненную искру, что так и жаждет вырваться наружу.
Сейчас я слышу, как он мрачно смеется.
- Детка, мысль о том, что ты прикасаешься к себе даже хуже. Мне нужно это увидеть, а не услышать.
- Мы можем связаться по Скайпу.
- Фи.
- Итан.
Я все еще слышу улыбку в его голосе, но сейчас его тон кажется натянутее.
- Я не умею использовать красивые слова. И облажаюсь, сказав что-то не то. Тебе не нужно слышать о том, как сегодня я мечтал, что затяну тебя в тихий угол раздевалки и проскользну рукой под твою юбку, а затем трахну твою киску пальцами, зная, что парни ходят всего в нескольких метрах от нас. Я бы сказал тебе вести себя тихо и мило в процессе, не издавать ни звука, даже когда будешь умирать от желания застонать. Даже когда бы второй рукой я ущипнул твой возбужденный маленький розовый сосок. Сильно и уверенно - так, как тебе нравится.
Я замедляюсь и в конце концов останавливаюсь, моя кожа горит, а грудь быстро и прерывисто вздымается, пока весь мир пролетает мимо. Иисусе. Мой сосок пульсирует, словно Декс здесь и сейчас, грубо дергает его; моя киска ноет, ощущая призрак его толстых, длинных пальцев.
Я откашливаюсь.
- Думаю, что ты мог бы выиграть в конкурсе красноречия, большой парень.
Он смолкает и шумно вдыхает.
- Я так и не попробовал тебя на вкус, Фи. И сожалею об этом. Не представляю, какова твоя киска на вкус, и постоянно думаю об этом. Боже, я хочу широко развести твои ноги и использовать время с толком, посмаковать каждым миллиметром твоей плоти, проверить, будешь ли ты пахнуть иначе, когда кончишь.
- Итан, - мой голос хриплый.
- Видишь? Это слишком, верно?
Не знаю как, но мне удается засмеяться.
- Еще немного, и я сгорю прямо здесь, на Пятой авеню.
- Да? – Он, кажется, шокирован. Бедный, сбитый с толку, сексуальный центр.