Сколько стали охотниками?
Не могу отделаться от чувства, что на Логан-сквер небезопасно, даже посреди ночи. В каждом переулке, в каждом дворе может скрываться кто-то, и я всматриваюсь в темноту, ловлю малейшее движение.
Через полмили я прихожу к Гумбольдт-парку.
Бреду через снег.
По пустому, беззвучному полю.
Сил уже не осталось.
Болят ноги.
Урчит пустой желудок.
Больше не могу.
Вдалеке виднеется какое-то дерево с согнувшимися под тяжестью снега ветвями.
Нижние в четырех футах от земли, но они все же предлагают какую-то защиту от метели.
Ближе к стволу снега на земле почти нет. Я сажусь с подветренной стороны.
Здесь тихо.
Слышу вдалеке рокот разъезжающих по городу снегоуборочных машин.
Небо кажется неоново-розовым из-за всех огней, отраженных низкими тучами.
Запахиваю поплотнее бушлат, сжимаю в кулаки пальцы, стараясь сохранить тепло.
С того места, где я сижу, мне видно пустое, с редкими деревьями поле.
Вдалеке вдоль пешеходной дорожки горят фонари, и снег, падая через их свет, образует яркие короны из сияющих хлопьев.
Там – никакого движения.
Холодно, но не так, как могло бы быть в ясную, тихую погоду.
Думаю, до смерти не замерзну.
Но и заснуть едва ли удастся.
Закрываю глаза, и тут меня осеняет.
Случайный выбор.
Как победить противника, наделенного способностью предугадывать все, любые твои шаги и действия?
Неожиданностью. Предпринять действие совершенно произвольное.
Незапланированное.
Нечто, о чем раньше почти или совсем не думал.
Может быть, ход будет неудачный и весь твой план рухнет, а игра будет проиграна.
Но может быть, застав врага врасплох, ты получишь непредвиденное стратегическое преимущество.
Если этот посыл верен, то как применить его на практике к нынешней ситуации?
Как сделать что-то из ряда вон выходящее, что невозможно предугадать?
* * *
В какой-то момент я засыпаю.
И просыпаюсь, дрожа от холода, в серо-белом мире.
Ветра нет, снегопад прекратился, и за голыми деревьями видны кое-где кусочки городского профиля и верхушки самых высоких зданий, касающиеся низкого облачного неба.
Белое, нетронутое поле.
Солнце еще только встает.
Мигают и гаснут уличные фонари.
Я сажусь, с трудом разминая затекшее тело.
Одежду слегка припорошило.
Дыхание срывается с губ белыми перышками.
Такого безмятежно-ясного и торжественно-величественного утра над Чикаго я еще не видел.
Утра над городом, где пустые улицы приглушили все звуки.
Где небо бело и земля бела, и на этом фоне четкими силуэтами вырисованы дома и деревья.
Семь миллионов человек…
Я представляю себе их.
Кто-то еще лежит в постели, кто-то стоит у окна и, раздвинув шторы, смотрит на то, что оставила после себя снежная буря.