– То есть с ним было так, как со мной в первый раз? – спрашиваю я.
Дэниела отвечает не сразу. Она вздыхает. Потом говорит:
– Мне так жаль.
– Ты ни при чем.
– Через пару недель я поняла, что это не просто какой-то одноразовый заряд, что в тебе что-то изменилось.
– Что изменилось?
– Миллион мелочей. То, как ты одевался. То, как готовился идти на работу. То, о чем говорил за обедом.
– То, как трахал тебя.
– Джейсон…
– Пожалуйста, не лги. Ложь я не приму.
– Да, это тоже изменилось.
– Стало лучше.
– Повторяю, стало, как в первый раз. Ты делал такое, чего никогда раньше не делал. Или не делал очень давно. Я чувствовала, что ты не просто хочешь меня, а жить без меня не можешь, как без кислорода.
– Ты хочешь этого другого Джейсона?
– Нет. Мне нужен тот, с кем я построила свою жизнь. Отец Чарли. Но я должна знать, что ты – это он.
Я сажусь повыше и смотрю на Дэниелу.
Нас двое в этой тесной, без окон ванной бог знает в какой глуши, где пахнет сыростью и плесенью.
Жена смотрит на меня.
Устало.
Я поднимаюсь и подаю ей руку.
Мы идем в спальню.
Дэниела забирается на кровать. Я выключаю свет и сворачиваюсь рядом с ней под холодными простынями.
Каркас скрипучий, и при малейшем движении спинка бьет в стену, а рамочки с наживками дрожат и трясутся.
На Дэниеле белье и белая футболка, и от нее пахнет так, словно она весь день сидела за рулем и обошлась без душа – чахнущим дезодорантом и чем-то несвежим.
Мне это нравится.
– Как мы со всем этим справимся? – спрашивает она в темноте.
– Я над этим работаю.
– Что ты имеешь в виду?
– Спроси меня утром.
Чувствую на своем лице дыхание любимой, сладкое и теплое.
Самая суть того, что ассоциируется у меня с домом.
В следующую секунду Дэниела уже спит, и я слышу ее глубокое дыхание.
Я думаю, что последую ее примеру, но стоит только закрыть глаза, как мысли начинают носиться все быстрее и быстрее. Я вижу моих двойников – вот они выходят из кабины лифта, вот сидят в припаркованных машинах или на скамейке напротив моего дома.
Я вижу себя – повсюду.
В комнате темно, лишь в углу мерцает змеевик обогревателя.
Дом затих.
Но мне не спится.
Я должен все поправить.
Осторожно выскальзываю из-под простыней. У двери останавливаюсь и оглядываюсь на Дэниелу, мирно спящую под горкой одеял.
Прохожу по скрипучему коридору. Чем ближе к гостиной, тем теплее в доме.
Дрова почти сгорели, и я подбрасываю несколько поленьев.
Долго сижу перед камином, глядя, как деревяшки оседают и падают на мерцающие угли. За спиной тихонько посапывает мой сын.
Идея зародилась еще в пути, и с тех пор я обкатываю ее и так, и этак. Поначалу она представлялась мне безумной. Но чем дальше, тем больше я убеждался, что это мой единственный вариант.