Аманда отодвигает стул, поднимается и аплодирует вместе с остальными. Похоже, она тронута не меньше других.
У меня же в голове бьется одна мысль. Что, черт возьми, со мной случилось?
Аплодисменты наконец стихают. Лукас снова садится.
– Извини за столь шумный прием, но пока ты единственный, кто вернулся.
Что она имеет в виду? О чем говорит? Не представляю. Мне и хочется признаться в этом, но голос в голове говорит, что лучше не спешить.
Свет снова гаснет.
Я сжимаю стакан, словно это спасательный канат.
– Знаешь, сколько ты отсутствовал? – спрашивает Аманда.
Отсутствовал?
– Нет.
– Четырнадцать месяцев.
Господи!
– Удивлен?
– Да, можно и так сказать.
– Поволноваться пришлось. Мы больше года ждали того момента, когда сможем задать тебе эти вопросы. Что ты видел? Где был? Как вернулся? Расскажи нам. И пожалуйста, с самого начала.
Отпиваю глоток воды, цепляясь за последнее воспоминание, как за крошащийся над обрывом камень…
Выхожу из дома…
А потом…
Прохладный осенний вечер. Я иду по тротуару. Во всех барах смотрят тот бейсбольный матч.
Куда?
Куда я шел?
– Не спеши, Джейсон. Мы не торопимся.
Райан Холдер.
Я хотел повидаться с ним.
Пришел в «Виллидж тэп». Выпил – кстати, скотч был первоклассный – со старым колледжским приятелем.
Неужели он как-то причастен ко всему этому?
И снова вопрос: это все всамделишное?
Поднимаю стакан с водой. Выглядит как настоящий. Я вижу капельки на стекле, ощущаю холодную влажность подушечками пальцев.
Я смотрю Аманде в глаза.
Наблюдаю за стенами.
Они не растекаются.
Если это наркотический приход, то, надо признать, о таком мне даже слышать не доводилось. Никаких искажений – ни слуховых, ни зрительных. Никакой эйфории. И не сказать, что это место не ощущается реальным. Просто я не должен здесь быть. Не могу объяснить, но мое присутствие здесь – фальшивка. Я даже не уверен, что это значит, но чувствую… чувствую всем своим существом.
Нет, это не галлюцинация. Это что-то совсем другое.
– Что ж, попробуем иной подход, – говорит Аманда. – Что последнее ты помнишь перед пробуждением в ангаре?
– Я был в баре.
– Что ты там делал?
– Встречался со старым приятелем.
– Где находится этот бар?
– На Логан-сквер.
– Значит, ты был в Чикаго.
– Да.
– О’кей. Ты можешь описать…
Голос Аманды срывается в тишину.
Я вижу Эл.
Темно.
Тихо.
Слишком тихо для Чикаго.
Кто-то идет.
Кто-то с недобрыми мыслями.
Сердце набирает ход.
Потеют ладони.
Ставлю стакан на стол.
– Джейсон, Лейтон говорит, что твои показатели жизненных функций повышаются.
Голос вернулся, но звучит как будто из-за океана.
Какой-то трюк?
Что со мной делают?