Я не знаю, что сказать. С братом я не разговаривал уже два года.
– Не уверен, что хочу, чтобы вы ему звонили, – отвечаю я неохотно.
– Понимаю, но позвольте кое-что пояснить. В соответствии с Законом об ответственности и переносе данных о страховании здоровья, если, по моему мнению, мой пациент не может высказаться «за» или «против» раскрытия личной информации вследствие невменяемости или чрезвычайных обстоятельств, я уполномочена решить, отвечает ли раскрытие таковой информации члену семьи или другу вашим интересам. Полагаю, что ваше теперешнее психологическое состояние можно квалифицировать как невменяемость, и, соответственно, консультация с кем-либо, хорошо знающим вас, будет служить вашим интересам. Поэтому я намерена позвонить Майклу.
Доктор опускает глаза, как будто ей не хочется говорить мне, что будет дальше.
– Третье и последнее. Для оценки вашего состояния нам необходимо заключение психиатра. Я намерена перевести вас в центр психологического здоровья Чикаго-Рид. Это неподалеку, в Норт-сайде.
– Послушайте, да, согласен, я не вполне понимаю, что именно происходит, но я и не сумасшедший, – вздыхаю я. – И с психиатром поговорил бы с радостью. Мне даже нравится такой вариант. Но согласия на помещение куда бы то ни было, если вы об этом просите, я не дам.
– Я ничего не прошу, Джейсон. При всем к вам уважении решать в данном случае уже не вам.
– Извините?
– По закону, если я считаю, что вы представляете угрозу для себя или других, у меня есть право дать распоряжение о принудительном задержании сроком до семидесяти двух часов. Послушайте, для вас сейчас это самое лучшее. Вы не в состоянии…
– Я пришел сюда сам, по собственной воле и без чьей-либо помощи, потому что хотел понять, что со мной не так.
– И правильно поступили. Именно это мы и собираемся сейчас сделать: выяснить, чем вызван этот разрыв с реальностью, и определить лечение, необходимое для вашего полного выздоровления.
Монитор фиксирует новый подъем кровяного давления.
Чего мне сейчас не нужно, так это того, чтобы он снова поднял тревогу.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
Медленно выдыхаю.
Еще один забор кислорода.
Показатели падают.
– Итак, вы собираетесь поместить меня в резиновую камеру, отобрать ремень, острые предметы и закормить лекарствами до состояния ступора? – уточняю я.
– Ничего подобного. Вы пришли в больницу, потому что хотели, чтобы вам помогли, ведь так? Что ж, это первый шаг. Я хочу, чтобы вы доверяли мне. – Доктор Спрингер поднимается со стула и несет его через комнату к телевизору. – А пока отдыхайте. Полицейские должны скоро быть, и уже сегодня вечером мы перевезем вас в Чикаго-Рид.