Возвращение в человеческий облик заняло минут десять – сложнее всего было отсоединиться от системы корабля, отделяя от него свои нервы. Сложнее и болезненнее, чем просто трансформация. Когда нервы отсоединились, восстановить свое тело было уже делом секунд – ррраз! – и все.
С каждой трансформацией, с каждым новым обликом Сергей чувствовал, что его тело меняется, способность к «мерцанию» растет. То, что он некогда делал долгими минутами, получается за считаные секунды.
То, что раньше причиняло невыносимую боль, теперь доставляло неприятных ощущений не больше, чем если бы Сергея ткнули иголкой в зад. Неприятно, конечно, но это уже не прежнее ощущение, когда казалось, будто весь он превратился в один огромный зуб, и этот самый зуб болит так, будто в нем ковыряется стоматолог-садист.
«Тренировка – великое дело! – говорил армейский приятель Захар, в очередной раз валяя Сергея по земле. – Через сотню тренировок ты уже сможешь зашибить больного проказой одноногого «духа»! Старайся – что-нибудь из тебя да получится… может быть. Если перестанешь себя жалеть – начнешь драться всерьез!»
Сергей не раз вспоминал его высказывания, обычно густо пересыпанные матом, как шашлык зеленью. В жизни человека иногда встречаются люди, которые «неофициально», не будучи учителями и не считающие себя таковыми, тем не менее задают направление движения, указывая некий путь, по которому потом человек идет, даже не осознавая, что не совсем уж по своей воле выбрал эту дорогу. Так бывает, и только умный понимает, кто его настоящий учитель, а кто так… деньги зарабатывает, зарплату получает.
Захар для Сергея был одним из тех, чьи советы ему сейчас были бы нужны больше всего на свете. И хорошо, когда у тебя имеется абсолютная память и ты помнишь все – за все годы, за все десятилетия, поминутно и даже посекундно. Все, что видел, все, что слышал, все, что когда-то тебе советовали.
И все, что хотелось бы забыть, да не можешь. Всю свою жизнь…
* * *
– Ааааа! Ой! Ой! Ой! Гадина! Да тащи ты, болван! Отцепи! Отцепи от меня эту штуку! Ааааа! Мерзость! Мерзость! Уууу!
– А не надо было лезть туда! Лурик, ты как дитя, – видишь блестящее и тянешь руки! Ведь сколько раз уже на этом попадался! Представляешь, Серг, – он когда был маленький, хватанулся прямо за раскаленную кочергу, да так, что вонища была на весь дом! Я после такой вони неделю мясо есть не мог, все казалось, что его погаными руками воняет! До костей сжег! Ну… почти до костей. Мамка вылечила. Но его это ничему не научило! Вот зачем ты туда полез, а? За цветочком?