Почему не сказала Генри, что она — жена Аркадия?
Почти у стола повернулась было к нему — сказать, но в спину ударил ком Митяевых слов:
— Что же не дотанцевали, Юлёк? Не так ухватился американец?!
— Заткнись… — Аркадий встал и вышел из зала.
— Игорь, что он сказал? Странно, я не понял. — Генри беспомощно улыбается.
— Он сказал пошлость и глупость. — Игорь разлил вино по бокалам. — Давайте, ребята, выпьем за удачу. Эта гостья довольно капризная, то придёт к тебе, то заартачится.
— Выпьем за удачу! — кивнул Генри.
Адвоката Генри звали Мелком. По-русски он говорил неважно, и Генри старательно переводил ему всё на английский.
Это из-за неё произошла ссора с Митяем. Нельзя было идти танцевать с Генри! Аркадия обидела, а Митяй, похоже, разозлился на неё — вон какой надутый!
Почему пошла? — задала себе привычное за эти три месяца «почему». Может быть, ей понравился Генри? Да, Генри ей очень понравился. Но есть и ещё ответ. В ней сработал инстинкт предков — молдаванин старается сделать для гостя всё, чтобы порадовать его. А гость захотел танцевать.
Она лжёт самой себе. Она захотела танцевать с Генри.
Когда наконец они с Аркадием остались в машине вдвоём, она сказала:
— Прости меня, я тебя расстроила. Я не должна была танцевать с Генри.
— Должна была, Юленька. Ты — сама по себе. Ты не моя вещь. Имеешь право делать то, что считаешь нужным. Тем более, что гость попросил тебя потанцевать с ним. Ты порадовала его.
— Но огорчила тебя.
— Не ты огорчила меня. Я знаю, ты меня любишь. И, пока любишь, мне ничто не угрожает.
— Тебе тоже не нравится документ, который составили Митяй с Игорем? Это огорчило тебя?
Аркадий резко затормозил и пристал к тротуару.
— «Тоже» — потому что он не нравится тебе? Или Генри? — спросил напряжённо.
— Генри к документу относится нормально. Это я вижу обман. — И она задала Аркадию все вопросы, которые возникли у неё. — Сначала я не хотела говорить тебе, но Генри тоже чувствует: что-то не так в нашей фирме. — Она рассказала об их разговоре.
— Вот это мужик! — удивился Аркадий. — Локатор.
— Если и он, и я ощущаем тайну, значит, тайна есть? Может, расскажешь наконец?
— Да нет никакой тайны, так, психология. Сам ничего не понимаю.
— Что за психология? С Митяем, что ли?
— Да это разговор — долгий…
Дома Юля сразу поставила чай. Аркадий включил музыку.
Он любил музыку тихую, классическую и, не успевал войти в дом, включал приёмник, который так и застыл на музыкальном канале.
Над столом Юля в первый же месяц повесила лампу с оранжевым абажуром. Сноп света мягко падал на стол, концентрировал внимание на столе и как бы соединял их с Аркадием в одно целое.