— Ты тоже ешь эту дрянь?
— Да, я часто краду у тебя немножко. Эта каша полезна всем.
Оба молча и неторопливо принялись за еду.
— Стэйси, ты когда-нибудь бываешь счастлива?
— Да, и очень часто.
— А чем же ты счастлива?
— Просто тем, что я жена и мать.
Она поймала его взгляд и засмеялась. Она не отводила глаз, пока он не ответил ей коротким тихим смешком.
— Стэйси, Стэйси, какая ты…
Она не дала ему договорить, накрыв своей рукой его руку. Она сказала:
— Ах, Брек, у тебя есть нечто такое, чем ты можешь гордиться, а ты об этом даже не подозреваешь.
— Что это?
— Дети!
Лицо его потемнело. Он снова уставился в тарелку.
— Да, дети. Знаешь ли ты, что Энн уже два года идет первой по всем предметам? А мать Вероника говорит, что у нее никогда не было такой одаренной ученицы, как Фелиситэ. За свое латинское сочинение она получила премию на конкурсе четырех штатов в Чикаго.
— Ты очень умная, Стэйси. Это ты…
— Знаешь, что такое дети, Брек? Они — продолжение нас самих. Они становятся тем, чем хотели быть мы.
Пауза.
— Ты жив в них, как жива сердцевина в стволе дерева. У них очень много замечательных качеств, которых нет у моих родственников островитян. Эти качества они унаследовали от твоих айовских предков. Иногда меня даже смех разбирает, до того они кажутся мне чужими. Например, у нас, островитян, нет ни капли упорства. Больше, чем на двадцать минут, мы ни на чем сосредоточиться не можем. У меня иногда появляются умные мысли, но только от случая к случаю. А вот если Фелиситэ за что-нибудь возьмется, ее никакая сила не остановит. Это Айова! Это твоя кровь! Ты недавно сказал, что Фелиситэ слишком самоуверенна. Ты глубоко ошибался… Ей не хватает только одного. Ей не хватает чуточки жизнерадостности и уверенности в себе, а это может дать ей только любовь отца. Я Фелиситэ не нужна. Я ничем не могу ей помочь. Ей нужен ты!
Лансинг не верил своим глазам — Юстэйсия вынула из рукава носовой платок; Юстэйсия плакала! Он положил ложку. Чуть ли не с робостью он взял жену за руку.
— Ты не права, Стэйси. Ты совершенно не права. Ты — лучшая мать на свете… Я постараюсь исправиться. Я тебе обещаю.
Юстэйсия неожиданно расхохоталась.
— Посмотри, во что я превратила свою кашу. Получилась арестантская каша — арестантам дают кашу на воде! А насчет Джорджа ты прав. Он доставил нам много неприятностей и унижений. Не удивительно, что ты на него сердишься, Брек. Но я помню, что ты мне однажды сказал. Ты сказал, что вы, масоны, всегда выручаете друг друга.
— Да, это верно.
— А тебе не приходило в голову, что отец должен поступать так же со своим сыном? Когда масон совершает ошибку, ты даешь ему понять, что он неправ, но ты не рассказываешь об этом везде и всюду. Ты не твердишь ему об этом беспрерывно. Ты становишься плечом к плечу с ним — так, чтобы все видели, что ты в него веришь… За семнадцать лет ты очень редко хвалил Джорджа. Джордж очень чувствителен. — Она наклонилась вперед, понизила голос и очень отчетливо произнесла: — Если б он хоть раз почувствовал в тебе опору, он бы любил тебя, как своего лучшего друга.