Из амфибии выпала фигура, пытавшаяся раскрыть парашют Заметив это, Осаки одним прыжком вскочил в глиссер, привязанный сбоку судна и, не обращая внимания на удивленные лица команды, включил мотор. Глиссер рванулся и как стрела, чуть касаясь поверхности, ринулся с безумной быстротой к коралловому барьеру, на который ветер относил человека, падавшего на парашюте. У боцмана, с трудом пришедшего в себя от удивления, вызванного поступком Осаки, вырвалось только одно слово: «сумасшедший». Исчезнувшая уже в морских волнах амфибия нисколько не интересовала Осаки. У него в голове мелькали отрывки мыслей и жгли его два имени: О'Генри и Нелли. Как гипнотизированный, он смотрел на каемку пены у первого кораллового пояса. Ветер крепчал. «Вероятно, тайфун», — мелькнуло у него в голове. Рифы были совсем близко, в одном месте ему показалось, что их зубья почти покрыты водой. Увеличив скорость, Осаки закрыл глаза. Когда он их открыл, человек с парашютом касался ногами воды недалеко от него. Осаки, выключив мотор, направил глиссер к нему. С острова тоже спешила лодка.
Группа загорелых молодых людей лежала на маленьком пляже.
— Сегодня шестой месяц нашего пребывания здесь, — говорил один из них.
— Но время так быстро прошло, как будто мы лишь вчера попали сюда, — вставила миловидная Мэри. — Все происходит, как в сказке. Помните, как у нас мороз пробежал по коже, когда мы сюда попали. У представителей правительства, посланных с нами, в момент отъезда вдруг срочно поумирали тещи и тетки. Они обещали нас вскоре навестить, а появились лишь на днях, теперь их отсюда не выгонишь.
— Да, Мэри, — перебил ее один из молодых людей, — а помнишь, когда Борис и Чан-ли начали этим маленьким чудесным аппаратом жечь скалы, как скалы начали трескаться и глыбами скатываться в лагуну?
— А осушка северного сектора лагуны? Помните, господа, как Нелли проспорила свою месячную порцию шоколада и как ее потом дразнили, что ее диплом инженера более чем сомнителен?
— А где она? — раздались голоса.
— С Александром и Хильдой сажает цветы и деревья в этом секторе?
Маленький хелиокоптер, повиснув над островом, долго выбирал место, где бы он мог сесть. Найти клочок материка, подходящий для посадки, на первый взгляд казалось совершенно невозможным. Хелиокоптер сел на узенькую полосу прибрежного песка, отделявшую лагуну от моря. Затем, видя, что через лагуну к центру острова невозможно пробраться, он легко поднялся, повис над скалами, бывшими в центре, и сел у их подножья. В десятке метров от скал снова была лагуна, переплетенная лианами, местами покрытая тростником и болотными, болезненно красивыми цветами. Лагуна от восхода и захода солнца оживала. Дивные бабочки и красивые птицы пробуждались, но вместе с ними пробуждалась и засыпавшая на день лихорадка. В два дня она превращала человека в живой труп, а на скалах или в узкой прибрежной полосе его доканчивали москиты или змеи. Если же человек в отчаянии бросался в море и чудом выплывал за рифы, он становился жертвою акул.