На то, чтобы полностью осмыслить происходящее, Джеремии потребовалось несколько секунд. Но, кто бы не стоял за Джарвусом, предательство Глазастик прощать не собирался.
— Даже если бы тебя принуждал сам Горгонадец, ты не мог так поступить! И этому не прощения, ибо ты нарушил святое правило нашего народа: никогда не предавать семью. — Джеремия начал вещать, как раньше, когда внушал непутевому родственнику прописные истины теневого бизнеса, но в эту минуту он ничему его учить не собирался. Он выносил приговор. — И тебя ждет суровое наказание: смерть.
Джарвус не успел и пикнуть, когда на его шею сдавили умелые руки Джеремии. На стороне племянника была молодость и сила, а на стороне Глазастика — многолетний опыт и праведная ненависть. Пальцы сами собой нашли главную жилу и сдавили ее, перекрывая путь крови к голове. Джарвус почувствовал, как теряет сознание и стремительно несется в темную бездну. Может быть, именно в ту самую Бездну…
А в это время…
Гурдел стоял перед Геронимом и, подняв угрюмый взор, смотрел на него. Там, за широкими черными зрачками зияла звенящая пустота, усыпанная острыми осколками.
— Славно! — Героним восхищенно вертел в руках Головоруба, поглаживая завитки демонических барельефов. — Славно! Такое оружие многого стоит.
— Но не жизни моего брата, — процедил Гурдел, с ног до головы покрытый запекшейся кровью. Чуть в сторонке на лавочке лежало нечто большое, накрытое куском холстины. Из-под края саванна высовывалась черная от крови рука да пара грязных сапогов, подбитых железными гвоздями.
— Жаль, конечно, — равнодушно сказал Героним, не отрывая взгляда от секиры. — Но нам, к сожалению, часто доводится жертвовать самым ценным и близким во имя общего дела.
— Чё это за общее дело? Пора уж и рассказать, ежели брата за него угробил.
— Справедливое замечание.
Героним положил Головоруб на стол поверх бумаг и раскрытой книги, а сам склонился над сундуком, обильно украшенным железом и амбарными замками. Полуэльф поколдовал над ними, отщелкнул один за другим, хотя Гурдел и не заметил в его руках ключа, и откинул крышку. Тролль не выдержал и заглянул через плечо.
— Я решил, что ты должен знать, зачем все случилось. — Героним поднялся и уступил место Гурделу. — Смотри.
А в сундуке находилось с десяток разновеликих свертков. Что только не пошло на их создание: и выделанная кожа, и куски звериных шкур, и грубый холст, и мешковина, и тончайший шелк, и бархат, шитый золотом и серебром.
— Что это?
— Оружие. Проклятое оружие, — на всякий случай уточнил полуэльф. — Ближайшие родственники секиры. — Он покосился на Головоруба.