— Важное сообщение, Магистр! — Хорас не стал утруждать себя церемониалом и примостился на стуле для гостей. Проклятый холод уже щекотал спину ледяными пальцами. Оруженосец, подчиняясь движению руки Магистра, скрылся за дверью. — Да и не тот это недуг, что поддается лечению. Сами знаете, сколько средств опробовано, остается лишь уповать на Свет…
Только Хорас мог позволить себе такое панибратское обращение к Магистру, ибо он неизмеримо давно, как уже кажется сейчас, служил в отряде Железного Дровосека — сильнейшего и искуснейшего паладина, никогда не снимавшего сверкающие доспехи и рубившего врагов, подобно тому, как лесоруб валит столетние деревья. За что он, кстати, и получил свое прозвище. Это был тот самый отряд, что самоубийственно штурмовал Горгонад вместе с небольшой компанией дварфов, низушков и людей. И из всего отряда, лишь двое остались в живых: Хорас и Железный Дровосек. Дровосек, шатающийся от усталости, выкрикнул из последних сил вызов на поединок чести, даже не рассчитывая на то, что враг откликнется. Но он ошибался. Горгонадец принял вызов, и паладин вошел во врата вражеской столицы. Вернулся он только через два дня, и две ночи, неся в руках уродливую голову темного волшебника. И в эту же минуту Горгонад пал.
— Да верно! — Из-за шлема, опирающегося на широкие магистерские плечи, Хорас не заметил кивка. — Только Свет поможет нам. Так что за сообщение?
— Помните полуэльфа по имени Героним?
— Ну конечно! Это тот милый молодой человек, чуть не наставивший рога Его Величеству? — Смех Магистра получился каким-то приглушенным с примесью металлического скрипа.
— Он самый! — кивнул Хорас. — Он исполнил задание — оружие собрано.
— Точно?! — Магистр подался вперед, опершись руками, закованными в латные перчатки, о столешницу.
— У меня нет причин сомневаться.
— Прекрасно! — Магистр в возбуждении вскочил и стал расхаживать по кабинету, грохоча при каждом шаге доспехами. — Прекрасно! Скоро мы запустим горны…
— Что, простите? — Командор впервые видел своего командира в таком возбужденном состоянии. Обычно, Железный Дровосек держался спокойно, был предельно вежливо даже с простолюдинами и чуть отстранен, как и подобало магистру Ордена Света. Такой взрыв чувств был ему несвойственен. Хорас помнил, что даже перед сражением с Горгонадцем, будущий Магистр был совершенно спокоен.
И вообще, с точки зрения командора после той войны его командир сильно изменился, казалось, он даже немного раздался в плечах. Голос стал ниже, или это только казалось, ведь стальной шлем сильно искажал звуки. И это странное долголетие… Хораса болезнь все больше пригибала к земле, а Магистру все было нипочем: чудовищно тяжелые доспехи он носил легко, как пушинку, и вряд ли бы даже сегодня нашелся бы рыцарь, искуснее его в фехтовании. Может быть, благословение Света за совершенный подвиг? Хорасу хотелось верить, но червь сомнения точил его не хуже болезни.