– Не ваша, – подтвердил Володя, – а двух десятков других людей.
– Вы меня не поняли. – Глаза Канарейкина бегали с одного лица на другое в поисках сочувствия. – Зоя Михайловна, она предложила. Я исполнитель, но ее участие теперь практически недоказуемо. Она давала мне только те отказные материалы, которые шли через Елену Викторовну. То, что потом я приносил Зое Михайловне, получается, она видела в первый раз.
– В моих бумагах рылась! – сообщила Лена ничего не понимающим гостям.
– Давайте по порядку, – предложила Мила. – Кто истец и кто ответчик?
Но Лена почему-то вначале представила Канарейкину своих друзей:
– Родион, писатель. Его жена Алла, редактор. Геннадий, инженер, его жена Людмила, юрист-нотариус. Мой муж Владимир, кандидат технических наук. А также – Петя, Настя и Ваня.
– Петр Сергеевич, – вступил Володя и представил Канарейкина, – выдающийся изобретаюль. Можно сказать, чемпион по количеству патентов. Но есть одна закавыка. Очень многие его патенты вульгарно сворованы, как Петька сказал (Петька гордо распрямился на стуле), у менее удачливых заявщиков.
– Вы сядьте. – Лена предложила Канарейкину стул. – Но подарки свои заберите.
Она взяла открытую коробку ассорти и протянула Канарейкину. Ваня вытащил изо рта надкушенную конфету и вложил ее в ячейку.
Канарейкин непонимающе смотрел на коробку, которую держал в руках.
– Какие подарки? Господи, да я вам... квартиру, дачу мою возьмите!
Все растерялись от этого возмутительного предложения. Все, кроме Пети.
– Берем! – сказал он.
И получил очередную оплеуху от сестры, а родители в очередной раз вскричали:
– Петька!
– Молодое поколение выбирает, – заметил Родион.
– Вы поймите! – быстро заговорил Канарейкин. – Я кабинетный человек… Изобретательство – дело тихое и для избранных. Эдисон! – вдруг сморщился и брезгливо скривился он. – Ну что он придумал? Лампочку накаливания? Да наш Яблочков к тому времени уже несколько лет бился, чтобы в России производство этих лампочек наладить. Эдисон был гениальным организатором и монополистом, на него трудился огромный штат талантливых изобретателей!
– Об Эдисоне поговорим в следующий раз, – прервал Володя. – Петр Сергеевич! Вы, не побоюсь комплиментов, очень способный инженер. Зачем вам эта уголовщина?
– Не все так просто! – воскликнул Канарейкин. – Мои патенты в основном мне не принадлежат.
– Вы их переуступали, продавали лицензии, длительные и временные? – быстро спрашивала Лена.
Канарейкин покорно кивнул. Лена объяснила присутствующим, что изобретатель и владелец патента часто не одно и то же лицо.