Люди… Странные создания. Сколько он себя помнил, они всегда жили в нём. Они тоже двигались, дышали, находили какие-то крошки для еды, занимались своими непонятными мелкими делами. Их движения внутри него и снаружи были беспорядочны и жалки, не сравнимы ни с могучим напряжением винтов, ни с мощью главных башен. Иногда у него повышалось давление: давление пара в котлах, весьма распространённый недуг в его возрасте. Как он знал, многие винили в этом людей. «Вот увидите, они расплодятся, и можно будет только посочувствовать вашей личной жизни» – рассуждала Леди Лекси, когда они стояли вместе в Жемчужной гавани. Как это было давно! – он помнил те мирные дни. Море удивительной прозрачной голубизны, в котором на двадцатиметровой глубине были видны лежащие на дне якоря; зелёные на лазури силуэты гор, тёплый бриз, играющий во флагах. Рядом – друзья, по-детски глупые, смешные, ничего еще не видевшие, и среди них – Лекси, со знанием дела, не замечая ухмылок соседей, рассуждающая о людях. «Да-да, и не надо посмеиваться!» – с жаром говорила она – «Сколько я видела таких: раз – и вы уже музей!». Она единственная всерьёз относилась к людям, воспринимала их как болезнь и, говорят, втихомолку травила паром. Что из этого вышло, он узнал нескоро: дороги их разошлись почти сразу же после начала войны. Только потом он услышал, краем уха своей главной антенны, что судьба Леди была незавидной. Однажды, жарким майским утром, в неё попали, а потом – еще раз. Она горела и тонула, а люди, помня прошлое, не хотели лезть в наполненные убийственным паром отсеки. Так она и ушла. Неизвестно, было ли ей утешением то, что в последние десять минут все её покинули. Она пошла на дно чистой и свободной, как ей хотелось всегда.
Впрочем, он сам относился к людям куда спокойнее. И они, и крысы, и чайки, и сотни видов разной бестолковой мелочи – всё было таким же проявлением большого мира, как солнце, волны и облака. Он был прочен, могуч и полон сил, он был готов бросить вызов всему на свете. Отряхивая сверкающую воду с боков, играючи взрёвывая машинами на полном ходу, он оглядывался вокруг, с тихой радостью ощущая вокруг себя огромный бескрайний мир. И этот мир больше не был исчеркан снарядами и дымными следами подбитых самолётов, больше ничего не чадило жарко и душно в близких джунглях, и эфир не разрывался воплем контуженных, сбитых, тонущих… Война закончилась. Он и его друзья победили.
Кому же и зачем понадобился он в этом спокойном мире? Он прислушивался к себе, ощущая всё более явный зов; тот зов, что – он знал! – скоро воплотится, станет оборотами винтов и милями на лаге. Как раньше, мимо поплывут острова, только ни один из них не будет нести красные отметки целей. При всём своём могуществе, зоркостью он похвастать не мог. Возраст, что тут поделаешь. И сейчас, втянув якоря, на самом малом выходя с рейда, он близоруко озирался вокруг: ну да, везде свои. Воды кругом тоже были безопасны. Ни малейшего повода двигать орудиями. Радар тоже почти безмолвствовал.