– Что ж теперь, так сразу сдаваться? – встрепенулся Юрик – Я вот, например, резюме обновил, еще тогда. Разослал по сайтам.
– А что мне в нём писать? Театральный институт, три года стажа «личным помощником»? Знаешь, сколько сейчас таких, тоже без работы?
– Знаю, знаю… Но вот у моего резюме уже восемьдесят три просмотра на сайте!
– И сколько из тех, посмотревших, тебе отписались? – поморщился Ник.
Официант материализовался рядом со второй порцией кофе для каждого, и пришлось лазить по карманам, выуживая оттуда кто евро, кто два. Заплатив, Ник посмотрел на стол:
– Смешно – сказал он – У меня осталось шестнадцать евро девяносто центов. Совсем как тогд а.
Это было неделю назад, в Афинах. Они, тогда еще вчетвером, напрасно прождали больше часа у справочного киоска в аэропорту Венизелоса. Обещанный автобус от туроператора так и не появился. На телефоне отвечал приторно-вежливый голос автоответчика, просил оставить сообщение. На отчаянные звонки в Москву знакомым наконец-то подняли трубку и выяснилось, что туроператор скоропостижно врезал дуба. Четверо отпускников заметно приуныли, но потом Алик сказал, что знает поблизости весьма приличный хостел, где можно неделю перетусоваться. Он собрал с каждого по полтиннику, сказал ждать его здесь и отбыл с концами. Было уже поздно, идти куда-то не имело смысла. Российское посольство было наверняка закрыто, да и вряд ли там ждали их с цветами и оркестром. Делать было нечего. Трое оставшихся сели наугад в метро, вышли на станции Фалиро и пошли вдоль берега, на пирс, глядя, как меняют цвет вечернее море и небо. Там их окликнули с одинокой освещённой яхты. Завязался разговор, а потом капитан яхты сделал им предложение. Такое, как в фильмах, от которого сложно отказаться. Они устраиваются матросами на перегон до Венеции. Проживание в каютах, харчи за счёт нанимателя. Море и романтика в пропорции. Оплата по прибытию. Возможность сойти на берег и, если хочется, прервать договор, в Дубровнике. С характерным русским «Эх, была – не была!» уговорились все.
А потом был переход через Коринфский канал, между двух крутых стен, словно к легендарной Сцилле. Тёмная полоска земли по левому борту («Вон Итака,» – сказал капитан). Зелёные склоны и белые утёсы Керкиры, и тайные бухточки чистейшего песка. Лазурное море на выходе из Дубровника, и кружева островов с узором заливов. И ночной шквал на траверзе Задара, с рёвом ветра, и креном, и пушечным хлопаньем парусов. Они тогда мгновенно проснулись, выбежали на палубу в чём были, и молча, яростно спускали и вязали рвущийся по ветру фок. Что-то с ними произошло тогда, той ночью. А потом был переход через Адриатику и сегодняшнее утро в Венеции.