Вышедшие на двор близнецы были тут же мобилизованы Иринкой на полосканье. Мальчишки пытались было поныть и поотлынивать, но на подмогу пришла мама, и сейчас они с унылым видом водили в лохани руками. Первые уже выжатые рубахи хлопали на верёвке рукавами под весенним ветром. Сама же хозяюшка, вылив грязную воду в канаву, сполоснула корытце, вновь наполнила, накрошила мыла и под ласковым и чуть насмешливым взглядом мамы принялась взбивать пену. Вот уже всё корыто покрылось огромной пухлой шапкой, но вдруг особенно сильный порыв ветра сдул пену, подхватил её и понёс одним радужным комком над домом, над садом, под радостные крики близнецов. Иринка смотрела из-под руки, как пенный клок летит всё дальше, посверкивая разноцветно и на лету уменьшаясь…
…
Иллай любил приходить на это место. Сколько себя помнил, его тянуло сюда ни с чем не сравнимым ощущением покоя. В этом месте всё было своё, родное и неизменное с неизвестно каких времён. Здесь ничто не мешало ему быть кем он хочет, делать что хочется. Можно было сидеть в медитации, отрешившись от всего, чувствуя ток времени и множество маленьких токов живых существ вокруг. Можно было лежать, устремив взор в зенит, ни о чём не думая, глядя на мерцающую в немыслимой вышине Границу. Иногда он разрешал себе привносить что-то своё в этот крошечый упорядоченный мирок, что-то сажая, собирая лишнее, чуть подправляя русло источника. Совсем чуть-чуть, чтобы не нарушить это хрупкое ощущение гармонии и целостности.
Часто во время такой работы к нему приходили строчки стихов. Он их запоминал, чтобы потом, уже у себя, оттачивать, полировать, добиваясь совершенства. Вот и сейчас что-то проступало, появлялось из небытия, обретало слог и суть:
Ты помнишь былое?
А бывшее – помнишь?
А прошлого сонмищ
Ты знаешь, долою…
Забытое – вспоминаешь…
Это было хорошо, достойно работы и продолжения. Иллай увлёкся и не сразу заметил, что он здесь не один. На него, усевшись неподалёку в скромнейшей позе «я-просто-жду-когда-друг-обратит-на-меня-внимание» смотрел Дейос. Единственный, кого даже здесь встретить было радостью.
Они оба встали и поклонились друг другу учтивейшим образом, как Образцовые Ученики (чего в бытность свою учениками избегали любой ценой). Потом Иллай, не выдержав, фыркнул, на чём официальная часть завершилась. Они сели рядом: площадки для медитации вполне хватало для двоих.
– Красиво здесь у тебя! – выдохнул Дейос – Всё сам?
Иллай постарался оглядеть свой крошечный мирок как бы заново, как будто сторонним взглядом. У него не получилось, только внутри стало тепло и грустно.