– Но я не хочу, чтобы тебе было больно…
– Не волнуйся, мне не будет больно. Мне будет хорошо, – поспешно ответила она, стараясь не думать о том, чем на самом деле все это может закончиться.
Джеймс тем временем снова опустил голову и, полуотвернувшись от нее, принялся теребить бахрому на покрывале. Наконец он глубоко вздохнул.
– Понимаешь… дело в том, что у меня есть сын…
– Я знаю. – Эти слова ударили ее прямо в грудь, ударили с такой силой, что на мгновение ей стало нечем дышать, но Кло каким-то чудом удалось справиться с собой. – Я же не прошу, чтобы ты его бросил.
– Я знаю, но…
В этот момент Кло вдруг отчетливо вспомнила свой двухнедельной давности разговор с Крейгом – журналистом, который собирался писать статью о том разрушительном воздействии, которое родительский развод может оказать на ребенка, на всю его последующую жизнь, включая проблемы с созданием собственной семьи во взрослом возрасте. На мгновение Кло представила себя на месте Натана и вновь ощутила себя беспомощной и несчастной – совсем как когда-то, когда у нее на глазах разваливалась ее собственная семья, когда ее родители с головой ушли в решение собственных проблем, а она не могла ни понять, что происходит, ни заставить их вести себя иначе.
– Я же не требую, чтобы ты их бросил, – пробормотала Кло и почувствовала, что ее глаза тоже наполнились слезами. Прежде чем она успела взять себя в руки, соленая влага потекла по ее щекам и закапала на колени.
– Ох, Кло! – снова сказал Джеймс, целуя ее. Это была, наверное, единственная вещь, способная заставить Кло чувствовать себя лучше, поэтому она поцеловала его в ответ, отгоняя печаль, растерянность и отчаяние.
– Мне очень жаль, Кло. – Он отвел в сторону ее челку, чтобы заглянуть в глаза.
– Мне тоже… – Она шмыгнула носом, и они снова поцеловались, на этот раз откинувшись на покрывало. Слезы еще не совсем высохли на ее глазах, когда Кло неожиданно хихикнула.
– Я думаю, мы просто перебрали новых впечатлений, – сказала она.
– А еще этот перелет…
– И смена часовых поясов! – Джеймс снова начал целовать ее, на этот раз более жадно, словно мысль о возможном расставании была для него непереносима. В какой-то момент волна его страсти подняла на своем гребне и ее – подняла, закружила, и в тот же миг и прошлое, и будущее потеряли всякое значение. Не осталось ни Натана, ни Мэгги, ни самой Кло – осталось только предвкушение того, что должно было произойти. И оно произошло… Они снова занимались любовью, занимались медленно, не спеша, и Кло невольно вспомнила вид, открывшийся ей со смотровой площадки на крыше Эмпайр-стейт-билдинг – вспомнила огромный город и крошечные фигурки людей, которые сновали далеко внизу или сидели по своим квартирам, и у каждого были своя собственная жизнь и своя судьба. А потом Кло подумала, что и они с Джеймсом тоже похожи на двух муравьев в огромной, равнодушной вселенной и что она не может остановить ход событий точно так же, как не может заставить Землю перестать вращаться.