Наконец на экране позади Арта появился Сакс и посмотрел на нее.
– Майя! – воскликнул он.
Она с трудом сглотнула. Простил ли он ее за Филлис? Понял ли, почему она осмелилась на убийство? Его новое лицо не давало ей подсказок, оно было столь же бесстрастно, как и старое: по-прежнему незнакомое, оно стало загадочным и абсолютно непроницаемым.
Майя собралась с силами и спросила Сакса о его планах.
– Их нет, – ответил он. – Мы еще готовимся. Нам нужно дождаться триггера. Краеугольного события, с которого все начнется. Есть пара возможностей, за которыми я слежу. Но пока ничего не происходит.
– Хорошо, – сказала она. – Но послушай, Сакс…
И она рассказала ему обо всем, что ее тревожило. Об усилении войск Временного Правительства, поддерживаемом крупными центристскими корпорациями, о постоянном стремлении к насилию в радикально настроенных течениях подполья, о чувстве, будто они скатываются в старую колею. И пока она говорила, он моргал в своей неизменной манере, и она поняла, что он действительно слушает ее – после стольких лет! Наконец-то!.. И она продолжила говорить, высказав ему все, в том числе о ее недоверии к Джеки. Она даже упомянула про свой страх оставаться в Берроузе. Это была исповедь или молитва, она умоляла рационального ученого не позволить им опять скатиться в безумие. Только не это!
Она отстраненно слышала свое робкое бормотание и теперь понимала, как сильно напугана. А он моргал с нейтральной, прямо-таки крысоподобной симпатией.
После ее сбивчивой речи он пожал плечами и коротко ответил. Теперь с ней общался «генерал Сакс»: суровый, серьезный, отвечающий ей из странного мира собственного разума.
– Дай мне двенадцать месяцев, – заявил он, – мне нужно еще немного времени.
– Ладно, Сакс, – произнесла она, почему-то приободрившись. – Я сделаю все, что смогу.
– Спасибо, Майя.
И он пропал. Она сидела, уставившись в экран искина, чувствуя опустошенность, печаль, облегчение. Пока прощена.
И она решительно вернулась к работе, встречаясь с группами почти еженедельно. Иногда она предпринимала поездки за пределы сети в Элизии и Фарсиде, чтобы поговорить с другими подпольщиками. Койот сопровождал ее в долгих ночных путешествиях, которые напоминали ей о 61-м годе. Мишель заботился о безопасности, защищая ее с помощью команды местных, включая и эктогенов Зиготы (они перевозили ее из одной конспиративной квартиры в другую и обеспечивали новыми документами). И она говорила без конца. Вопрос был не только в том, чтобы заставить их ждать! Она хотела скоординировать подполье, заставить согласиться с тем, что все они – настоящие или потенциальные союзники. Иногда ей казалось, что у нее все получается, она видела это по лицам людей. В иные дни все усилия уходили на то, чтобы включать тормоза – изношенные, сгоревшие – и останавливать радикалов.